Сокол

Нет, отвернулась. Значит, и впрямь показалось. Поникнув головой, юноша повернулся и медленно зашагал обратно к друзьям. Вокруг кричали, шутили, смеялись, но молодой человек чувствовал себя чужим на этом веселом празднике. Самая жуткая тоска навалилась на него безжалостно и беспощадно! Навалилась, упала, не отпустила — держала намертво. Так коварный крокодил сжимает челюсти на горле подстереженной им жертвы. Эх, Тейя, Тейя, где ж ты теперь? Отыскать бы… А эта знатная девушка… она все ж таки очень похожа, очень. Если б ее слегка подраздеть, смыть с лица слой помады и пудры, тогда…

Кто-то схватил его за руку:

— Господин!

Молодой человек обернулся: мальчишка. Незнакомый, в длинной плиссированной юбке-схенти, с золотым ожерельем на шее. Наряд, приличествующий знатному мужу… или, быть может, пажу знатной дамы?

— Моя госпожа желает поговорить с тобой, господин.

Ну да, так и есть! Однако же…

И чувства, вдруг снова нахлынувшие чувства накрыли юношу с головой так, что почти невозможно стало дышать! Неужели все-таки…

— Иди за мной, господин.

Колючие кусты. Трава. Пальмы. За пальмами — шатер из дорогой ткани.

— Сюда, господин. Входи!

Охваченный волнением юноша откинул полог.

Полумрак. Зеленоватый полумрак. Приятный, особенно после слепящего солнца. Какая-то девушка сидит на циновке. Вот встрепенулась, встала…

— Ах-маси!!! О, боги, глазам своим не верю! Ты ли это?

Радость вспыхнула в голове Максима яростным ядерным взрывом. Так, значит, ему не показалось, значит, правда, значит…

— Тейя!!!

— Здесь меня называют иначе…

Молодые люди кинулись друг другу в объятия. По щекам девушки текли слезы.

— Тейя, Тейя, — прижимаясь к лицу девчонки щекой, взволнованно шептал Максим. — Наконец-то я отыскал тебя, наконец-то… Даже не верится, что такое может быть!

— Я тоже искала тебя, — шептала Тейя. — Корабельщик Пенгабен сказал, что тебя убили. Я даже не смогла отыскать твое тело, чтобы достойно похоронить. Ах-маси! Друг мой! Поистине сегодня боги явили нам свою милость.

— Знаешь, милая… я давно хотел тебе сказать… Я люблю тебя! Люблю! — яростно выкрикнул Макс. — Я только теперь понял — люблю!

Прижав девушку к себе, он крепко поцеловал ее в губы… Крепко и долго — не отпускал, несмотря на все робкие попытки освободиться.

— Ты… ты делаешь как хека хасут… — наконец вырвавшись, прошептала Тейя. — Губами…

— Тебе не нравится?

— Это ужасно… Ужасно приятно! Я раньше даже не знала такого…

Сквозь тонкую прозрачную ткань юноша вдруг с неожиданной силой ощутил пылающий жар юного гибкого тела. И эта невесомая преграда из «сотканного воздуха» показалась ему ненужной, лишней, даже почему-то противной — быть может, потому, что отделяла его от любимой?

Опустив бретельки с плеч Тейи, Максим принялся целовать ее грудь, а руки, руки его скользили по всему телу девушки, все ниже, ниже…

— Нет! Мне нельзя.

Оттолкнув возлюбленного, Тейя с плачем упала на циновку.

— Нельзя? Почему? Почему же? — Упав рядом, молодой человек ласково погладил девушку по спине. — Не плачь. Ну пожалуйста, не плачь, хорошо? Я никогда — слышишь? никогда! — не сделаю тебе ничего плохого… того, чего ты не хочешь! Ну, перестань же горевать, милая Тейя!

Повернув заплаканное лицо, девушка неожиданно улыбнулась:

— Я очень хочу, поверь мне! Но — не могу себе позволить. Пока не могу…

— Пока?

— Но верю, еще придет время… Наше время, Ах-маси! О, нет, не уходи, не покидай меня!

— Я не ухожу, с чего ты взяла? Вот он я — здесь, рядом с тобой.

— О милый мой…

— Любимая!

Максим и не ожидал, что окажется способен на такие слова. Вот, оказался…

— Ты как сюда попала, Тейя?

— Тейя… Никак не привыкну снова к этому имени.

— А…

— Здесь меня называют Нофрет, и я — сестра… мм… главного жреца Амона!

— А! Так вот почему тебе…

— Да, именно поэтому, — поспешно согласилась Тейя-Нофрет. — Знаешь что? Ты, если хочешь, называй меня по-прежнему — Тейя.

— Но ведь твое имя другое. Нофрет… Тоже красивое!

Повернувшись, девушка вновь прижалась к Максиму и, проведя пальцем по его груди, прошептала:

— Давай поклянемся именем Амона больше никогда не разлучаться… ну, по крайней мере надолго. Судя по твоей одежде и оружию, ты теперь воин.

— Да, я попал в войска Ибаны, правителя…

— Я знаю Ибану, — ласково прервала Нофрет.

— Его сын — мой лучший друг. Знаешь, его тоже зовут Ах-маси.

— Я знаю Ах-маси, сына Ибаны, видела как-то мельком. Такой смешной, голенастый. Впрочем, сейчас он, наверное, подрос.

— Конечно подрос — воин! Нофрет… Тейя… Как ты попала сюда? Ах, да, наверное, с братом, коли уж он великий жрец.

— Да… с братом. Вот что, Ах-маси… — Девушка неожиданно встрепенулась и выглянула наружу, прислушиваясь к доносившимся от царского шатра музыке и шуму веселья. — Нет никого поблизости. Мы можем спокойно поговорить.

— Так мы это и делаем! — удивился Максим. — Или что-то еще?

— Не язви, ладно? Лучше скажи — согласен ли ты помочь мне?

Юноша дернулся:

— Ах, ты еще и сомневаешься? Ну, благодарю…

— Не обижайся, прошу! Просто меня так много раз предавали. Ой, снова обиделся. Ну, не дуйся, пожалуйста! Ну? Хочешь… подставляй губы! А ну-ка!

— Эй, эй…