Сокол и цветок

– Кровь Христова, хотел бы я в этот момент быть мухой на стене Глочестерского замка. Представляете, отречение Джона провозглашается с каждой церковной кафедры, а над Честером потешается весь свет. Задал ты им перцу, наверняка все на головах стоят, – засмеялся Сейлсбери.

– Ты, должно быть, до смерти устал, – посочувствовал Уильям Маршалл.– Хьюберт рассказал нам, как ты переплывал реку.

Фолкон надел сухую одежду, выбранную из обширного гардероба хозяина.

– Хью, как ты попал сюда раньше меня? – обратился он к дяде.

– Переправились через мост в Кембридже, сменили лошадей в Тьюксбери, где расстались с твоими людьми. Я прибыл сегодня утром и не попал под этот ливень.

– Ну что ж, – сказал Маршалл, – сейчас накормим тебя горячим ужином и уложим в постель.

Фолкон поднял глаза вовремя, чтобы увидеть, как все трое перемигнулись.

Глава 27

– Джезмин, дорогая, твоя ванна готова, – сказала леди Изабел, осторожно тряхнув ее за плечо. Джезмин открыла глаза и зевнула.– О, мне так не хочется будить тебя, но ведь ты захочешь вымыться, прежде чем придешь сегодня к мужу, – продолжала Изабел, вешая клетку с Фезером у окна.

Джезмин уже хотела попросить ее найти Фолкону другую опочивальню, когда Изабел сложила руки и взглянула на новобрачную сияющими глазами.

– Как это волнующе – принимать под крышей моего дома влюбленных, и поскольку это ваша первая ночь, я имею в виду... в настоящей постели... я велела приготовить свадебный ужин... но обещаю, после здравиц в вашу честь не позволю мужчинам задерживать Фолкона за столом.

– Спасибо, Изабел, – промямлила Джезмин, не находя в себе сил омрачить столь искреннюю радость.

Изабел помогла Джезмин влезть в большую лохань с дымящейся водой и щедро намылила белокурые локоны.

– Легко понять, почему он влюбился в такую красавицу. Ну что ж, Фолкон не будет разочарован сегодня, когда увидит, как прелестно ты выглядишь. Джезмин, поняв, что выхода нет и придется лечь в постель с де Бергом, попросила:

– Изабел, вы не можете одолжить мне халат поплотнее?

– Стыдно, что он увидит тебя обнаженной? – засмеялась Изабел.– Клянусь, он, должно быть, самый дерзкий плут, постоянно заставляющий тебя краснеть! Я, как и ты, совсем не знала мужчин и жила с родителями в Ирландии, до безвременной смерти отца, потом была заперта в Чепстоу и, наконец, перевезена в лондонский Тауэр и содержалась там, чтобы никто не мог похитить меня из-за моих обширных земель. Меня выдали замуж за маршала Англии, и я смертельно боялась его до тех пор, пока муж не уложил меня в постель, не заставил почувствовать, как я дорога ему, и не научил страсти. Даже теперь, когда наши дети выросли, я по-прежнему влюблена в Уильяма.

– Вы вправду любите его? – недоверчиво спросила Джезмин.

Изабел счастливо улыбнулась.

– Когда у него в глазах при взгляде на меня загорается огонь, я задыхаюсь от желания. Нам повезло, Джезмин, ведь знаешь, браков по любви очень мало. Хьюберт рассказал, как поистине героически поступил Фолкон, узнав, что ты в опасности. Река Ауз снесла все мосты, и он бросился в бушующие волны, рискуя жизнью, чтобы успеть спасти тебя.

Джезмин как-то странно взглянула на хозяйку. Изабел вздохнула.

– Должно быть, ты очень любишь его.– Она подняла крышку дорожного сундука Джезмин и, порывшись в нем, вытащила розовое бархатное одеяние. – Сейчас погрею у камина, уж очень сырое, – пояснила Изабел, вешая платье на медную решетку.– Пойду посмотрю, может, удастся найти тот соблазнительный черный пеньюар, который несколько лет назад привез из Франции Уильям. Какая греховно-великолепная вещь для брачной ночи!

В этот момент Джезмин от всей души пожалела, что попросила у хозяйки халат. Служанки вынесли лохань и застелили брачную постель надушенными простынями, как приказала Изабел. Кроме того, девушки поставили на стол кувшин с вином и сладкие пирожки, подкинули в огонь дров и угля.

– Ваш сын Уильям был очень добр ко мне, Изабел. Он показал себя истинным другом... одним из немногих.

– Уилл с отцом ужасно поссорились, – вздохнула Изабел, – из-за того, что он не захотел возвращаться ко двору. Уилл убеждал отца отречься от короля Джона, но муж сказал: это все равно, что отречься от Англии. Боюсь, преданность числится одной из первых в списке добродетелей Уильяма. Ах, мужчины иногда так глупы! Уж этот их несчастный кодекс чести! Они избрали Джона королем и будут стоять за него до конца, и неважно, что худшего монарха Англия не знала. Женщины гораздо практичнее мужчин с их высокими идеалами. Мы видим их такими, каковы они на самом деле.

Джезмин сделала гримаску и подняла брови.

– Я даже не знаю, где сейчас моя бедная бабушка, но она всегда говорила, что мужчины ни на что не пригодны, кроме как потеть, пускать ветры, храпеть и орать.

– О, госпожа Уинвуд всегда так возмутительно откровенна! Но если мы сейчас же не спустимся к ужину, боюсь, именно этим они и займутся.