Сокол и Ворон

Ona biedna tam została,

Przepiо́reczka moja mała,

A ja tutaj, w obcej stronie,

Dniem i nocą tęsknię do niej[2].

«Гей, соколы!», Фома Падура

Рдзения, Совин

Ежи крепко обнял мать, прижался губами к её щеке, закрыл глаза, вдыхая запах. Её руки дрожали, когда она гладила сына по волосам. Время замерло на мгновение, и всё, кроме одного, потеряло значение. Он дома. Дома.

Постепенно мир вокруг ожил. Заскрипела вывеска над входной дверью, залаяла собака где-то во дворах, и Веся громко засопела прямо за спиной Ежи. Горица чуть отстранилась, оглядела девушку с недоверием.

– Это Веся, – пробормотал потерянно Ежи. – Мы ищем Милоша… он…

Горица кивнула, кусая губы.

– Тебе раны надо обработать, пойдём на кухню. Кто тебя так? – она будто хотела добавить что-то ещё, но промолчала, оглянулась. – И ты, как тебя?

– Веся, – девушка теребила в руках растрёпанную косу.

Горица никак не выпускала сына из объятий. Она обеспокоенно осмотрела ссадины на его лице, охнула, заметив багровые разводы на одежде.

– Ежи, это ты?! – раздался крик прямо над их головами. – Быстро ко мне.

Юноша ещё раз поцеловал мать и поспешил вверх по лестнице, на верхней ступени обернулся и увидел растерянную Весю. Она едва стояла на ногах и цеплялась за дверной косяк.

– Мам…

– Иди, разберусь, – Горица махнула рукой, поторапливая.

Ежи минул следующий пролёт по лестнице и остановился перед первой дверью, постучал негромко.

– Заходи! – крикнули нетерпеливо с той стороны.

Стжежимир, обложенный мягкими подушками, сидел в большом деревянном кресле. Он по своему обычаю облачился в длинную ночную рубашку и накинул выцветший, некогда жёлтый бидьярский халат, который упрямо отказывался сменить на новый. Королевский целитель не любил перемен.

– Наконец-то, – вместо приветствия произнёс Стжежимир, как только за Ежи закрылась дверь. – А теперь рассказывай, что случилось? Почему Милош не может обернуться человеком?

Ежи застыл на месте и не сразу смог заговорить.

– Что молчишь? – Стжежимир наклонился вперёд, сердито сверля его взглядом. – Не стой столбом!

От крика Ежи чуть не подпрыгнул на месте, оцепенение спало.

– Ты видел его, господин? Где он?

Стжежимир недовольно скривился.

– Его нашёл один из Воронов и забрал Милоша с собой в Гняздец. Ты мне, наконец, расскажешь, что случилось?

Вороны из Гняздеца. От одного упоминания Ежи почувствовал, как руки покрылись гусиной кожей. Он собрался с мыслями, прежде чем ответить:

– Милоша прокляла ведьма.

– Как это случилось?

– Она наложила какое-то заклятие, когда мы спали…

– Я не о том, – сердито перебил целитель. – С чего эта ведьма вообще прокляла Милоша и почему тогда не тронула тебя? Ты убежал?

– Что ты, господин?! – оскорбившись до глубины души, воскликнул Ежи. – Я пытался её остановить.

Его слова только больше смутили Стжежимира, и тогда Ежи пришлось рассказать всё с самого начала, подробно описать случившееся в фарадальском лагере, побег из Златоборска, события на мельнице и свой непростой путь обратно. Целитель слушал, нахмурившись, и с каждым словом становился всё больше похожим на сморчок…

– Значит, вот как…

Он сложил руки под подбородком и уставился прямо перед собой. Стжежимир долго молчал, а Ежи с трудом стоял на ногах. Рану на руке дёргало от боли, ноги подгибались от усталости. Несколько раз голова будто сама падала вниз, и Ежи вздрагивал, вырываясь из темноты. Ему хотелось скорее прилечь, может, прямо там, на полу, но он не смел выказать слабость в присутствии господина.

– Я видел его седмицу назад, – наконец произнёс целитель.

– У Воронов?

– У них.

Ежи сглотнул.

Когда он был ещё ребёнком, Совиную башню сожгли Охотники, но беглые чародеи ещё долго мстили за это простым людям по всей Рдзении. Вести об их преступлениях переходили из уст в уста. Среди всех немыслимых слухов был один об оборотнях-воронах, что разносили болезни и проклятия, насылали саранчу на посевы и отравляли реки. В тот год всех птиц в столице перебили. Прошло время, новые птицы свили гнёзда в рощах вокруг Совина, и Ежи почти позабыл страшную сказку об оборотнях, пока Милош однажды не признался ему, что чародеи-оборотни и правда жили недалеко от рдзенской границы. Одна из Воронов однажды приходила в дом Стжежимира. Ежи видел её украдкой, из-за угла, так боялся попасться ведьме на глаза.

И теперь Милош оказался у них.

– Господин, ты же знаешь, как обратить его обратно в человека?

Стжежимир передёрнул плечами.

– Придумаю, – пообещал он. – Для начала нужно вылечить его от этой фарадальской заразы, – он поднял глаза, пошевелил лохматыми бровями. – А ты почему его не остановил? Я для чего тебя с ним отправил? Чтобы ты мешки с вещами тащил?

– Эээ… я…

– Что ты? Бестолковый ты пень. Пошёл отсюда.

Он замахнулся, чтобы кинуться в него чем-нибудь, но на столике рядом лежали только книги, и целитель их пожалел. Взмахнул рукой в бессильной злобе.

– Прочь! – прикрикнул он громче.

– Там, – Ежи пригнулся, прикрыв голову руками, – там со мной девушка… она ранена.