«Сокол» вышел в море

— Проспали утро. Скоро обед, вставай.

Кирик одевается, разглядывает каюту. Две койки, стол с креслом, в углу белый умывальник с зеркалом.

Мама говорит:

— Эту каюту нам уступил Павел Павлович, помощник капитана.

В двери стучат.

— Войдите, — говорит мама.

И в каюту входит незнакомый моряк. Голова у него белая, усы, как у моржа, сам огромный, широкий.

— А-а-а! — басом гудит моряк. — Проснулся, герой? Покажись, браток, покажись!

Моряк обнимает Кирика, трясёт его, подаёт руку, называет себя:

— Пал Палыч. А ты, браток, похож на батю. Ничего не скажешь, похож! Я ведь твоего батю давно знаю.

Всё это приятно слышать. И вообще Кирику сразу понравился Пал Палыч — его широкое лицо, и улыбка, и смешные усы, и ласковое слово «браток», которое он частенько произносит.

— А где наш Кирюха? — спрашивает Кирик.

— Жив-здоров твой уважаемый Кирюха. У него, браток, друзей полно. Обзавёлся! Накормили, напоили и спать уложили.

— Можно пойти к нему?

— Сперва, браток, пообедаем. Нас ждут в кают-компании. Это наша столовая.

Кирику хочется сказать, что он знает и другие моряцкие слова. На корабле нет кухни — есть камбуз, нет повара — есть кок, нет лестницы — есть трап, нет окошка — есть иллюминатор. Да, пожалуй, лучше промолчать, а то ещё сочтут хвастунишкой.

— Мама тоже пойдёт с нами в кают-компанию? — спрашивает Кирик.

— Нет, дружок, Мария Петровна не пойдёт, ей сюда принесут обед.

— Иди, сынок, не задерживай Павла Павловича, — говорит мама.

Они идут по длинному коридору, спускаются по гулким ступенькам железного трапа и снова идут по мягкой резиновой дорожке в другом коридоре. Не просто шагать в ногу с таким великаном, и всё-таки Кирик не отстаёт, забегает вперёд.

В просторной кают-компании полно народу. Мальчик робеет.

— Не бойся, входи! — подталкивает Пал Палыч.

Кирика окликают:

— А, гордый «Варяг»!

Близнецы сидят рядом, теперь они в одинаковых зелёных ковбойках, и совсем не поймёшь, кто из них дядя Вася, кто дядя Коля. Имя второго брата Кирик узнал ещё в лодке.

Оба моряка улыбаются, встречают Кирика как старого знакомого.

— Плывём? — подмигивает один.

— Ага, — отвечает Кирик.

— Как себя чувствует мама? — спрашивает другой.

— Хорошо… — Кирик густо краснеет, потому что забыл спросить у мамы, как она себя чувствует. — Я сейчас пойду узнаю.

— Потом сходишь! — Братья усаживают Кирика рядом и наперебой угощают. Один ставит перед ним мисочку с горячими щами, другой достаёт из хлебницы самую аппетитную горбушку. И шутят с ним, как с маленьким: — Поскорее ешь, а то щи убегут в море…

Кирик склонился над миской, усердно работает ложкой, старается не глядеть в иллюминатор. А то опять укачает. Море хоть и весёлое-превесёлое, да неспокойное.

БОЛЬШАЯ РЫБА

Мальчику на корабле куда лучше, чем оленю: мальчик гуляет где хочет, а для олешка устроили на палубе тесный загон.

Кирик успокаивает Кирюху:

— Не обижайся, ладно? Тебе нельзя ходить по палубе, упадёшь в море. Ты же не моряк, плавать не умеешь…

Умей оленёнок говорить, он бы наверняка ответил: «Куда мне! Это верно, я не моряк, и мой папа не моряк, и дедушка обыкновенный олень».

Кирик всякий раз обещает, прощаясь с дружком:

— Не скучай, я всё-всё тебе расскажу.

Кирюхе и так не дают скучать, то и дело к нему подходят моряки. Корабельный кок угощает вкусными вещами, братья-близнецы раздобыли для него старый матрац. «Так будет теплее», — сказал дядя Коля.

Кирик держит слово, часто прибегает, торопливо рассказывает новости:

— Ух, Кирюха, что я видел! Там есть прибор, называется «рыбий глаз». Он всё-всё видит под водой. Мне тоже разрешили в него посмотреть, я видел, как идёт рыба… Понял? Пал Палыч сказал, что скоро появится большая рыба. Такая страшная, зубастая. Её поймают!

Кирюха не спеша жуёт очередное угощение, и по всему видно, что его ни капельки не интересует большая рыба.

— Эх, ты! — Кирик обижается и убегает на корму.

Корма на траулере открытая, похожа на крутую горку, хоть на санках катайся. С такой кормы удобно сбрасывать тяжёлый трал — длинную сеть. Трал быстро соскальзывает по корме-горке, тонет в море. А там, глубоко под водой, раскрывается огромным мешком. Вот и сейчас «Сокол» тянет трал, и он постепенно наполняется рыбой.

…Кирику всё понятно, лишь одно не ясно: какая такая большая рыба, о которой сказал Пал Палыч, смогут ли её поймать?

Он стоит у борта, смотрит на море. Под воду уходят длинные стальные канаты. Трала не видать.

Море бурлит за кормой, пенится. Дальше оно спокойное, бесконечное. Вокруг траулера море всюду одинаковое. И небо такое же, голубым куполом опустилось на воду. Вдали небо слилось с водой, лишь серая полоска видна. Пожалуй, думает Кирик, на самолёте можно прилететь к той полоске, к тому месту, где вода сливается с небом…

— О чём браток, мечтаешь? — гудит Пал Палыч.

Теперь самое время спросить:

— Когда поймают большую рыбу?

— А-ааа! Так вот ты о чём! Большая рыба, браток, никуда не денется. Море наше богато, ох и богато!

— Она не уйдёт? Мы её догоним?

— Догоним, куда ей деваться!