Сокола видно по полёту

— Вы не вправе… — она гордо подняла подбородок, — не вправе обвинять нас без суда… Я требую суда Совета лордов Долины!

— Вы вправе требовать суда Совета лордов… — согласился Роберт так охотно, что все пленники разом воззрились на него. После чего свирепо оскалился и заговорил зло и отрывисто: — Но хочу, чтобы вы знали, миледи. Я не женюсь, пока не закончу это дело. Поэтому, если вы не признаетесь сейчас… и будет суд… пощады не ждите!

— Обгорелые рассказали, как всё было. А хозяйка борделя рассказала остальное. Я на три месяца отложил свадьбу, чтобы её разыскали. Чтобы допросили её, моего второго оруженосца, ваших слуг и всех шлюх ваших сыновей и внука. И если будет суд, и мне снова придётся перенести свадьбу… — он скрипнул зубами, — клянусь Семерыми, я воспользуюсь всеми правами, данными мне законом! Я воспользуюсь всеми привилегиями, что положены мне по праву рождения и моего положения! И я не только казню вас всех!

Его ноздри раздувались, а голос подрагивал от гнева.

— Ни одному законному сыну ни одной из ваших дочерей я не позволю взять имя Уэйнвудов. И ни одному бастарду ваших сыновей. Ваше имя будет запрещено на территории Долины, как имя изменников и преступников! Ваш род забудут. Я уничтожу Железную Дубраву. Она моя по праву пострадавшего! Там спилят все дубы и сожгут их. Привезут камнемёты и разрушат ваш замок до основания. Уйдут годы, миледи, но все обломки до самого крохотного куска перевезут к побережью. Их погрузят на корабли, а потом сбросят в Узкое море. Я не позволю ничего строить на месте Дубравы. Там всё порастёт травой, и люди забудут о ней.

Роберт чуть помолчал и добавил:

— Но если вы сознаетесь здесь и сейчас, я пощажу вашего младшего сына.

— Но он и так невиновен, милорд… — вскрикнул Роланд. — Уоллес ничего не знал…

— Сыновья отвечают по долгам главы рода, сир, — сказал ему Роберт. — Таков закон. Ваша бабушка об этом знает. — Он повернулся к ней: — Уоллес разделит вашу участь, миледи, если вы будете настаивать на суде Совета лордов. Я дам вам время подумать.

Роберт сделал шаг к окружённым стражей пленникам.

— Джайлс Графтон, вы были оруженосцем своего лорда, — сказал он. — Вы намеренно подбивали его на злые проделки и глупые шалости. Вы подговорили его сжечь на турнире знамя Уэйнвудов, убить животных в птичнике и на скотном дворе Железной Дубравы. Вы делали всё, чтобы ваш лорд выглядел сумасбродным. Это было несложно… учитывая уединённость его прошлой жизни и полное её незнание. Вы знали, что готовится похищение. Вы знали, что ваш отец участвует в заговоре. Вы не предупредили своего лорда. Вы предали его. Вы признаёте свою вину?

Молодой Графтон опустил голову. Его голос дрожал, когда он ответил:

— Да, милорд…

— Оливия Графтон, — Роберт развернулся, — вы знали о похищении. Знали, что ваш муж, лорд Герольд Графтон, участвует в заговоре. Вы не предупредили своего лорда. Вы признаёте свою вину?

Она так и не поднялась с колен. А на вопрос помотала головой.

— Пощадите, милорд… Как же я могла выдать родного сына и мужа? Как, милорд? Пощадите, молю…

Роберт задумался, рассматривая распростёртую на земле бесформенную кучу.

— Я мог бы пощадить вас, миледи. Единственную из всех, кто своими руками ничего не сделал. Только лишь утаил правду, спасая родных. Вы стали бы Молчаливой Сестрой, и до конца жизни искупали бы молчанием своё преступное молчание. Но я этого не сделаю. Потому что вы видели, как страдает моя мать… знали, что она проводит дни и ночи в септе… Именно с вами она делилась своим горем. Именно на вашем плече она рыдала! — По его телу пробежала судорога. — И вы ей сочувствовали! Вы её утешали! Это омерзительно, миледи… Срань драконья, да вы хуже, чем все они, взятые вместе! Вы признаёте свою вину?!

— Да, милорд… — прошептала леди Оливия.

Роберт повернулся к её мужу.

— Герольд Графтон, долгие годы вы утаивали большую часть таможенных сборов. И нажили неплохое состояние. Уэйнвуды в долгах. Они не справились бы одни. Поэтому они позвали вас. — Роберт презрительно скривился. — Они знали, кого звать… Не первый раз Графтоны предают Арренов. Моими деньгами вы оплатили услуги леди Кассандры, хозяйки борделя «Одинокая чайка». А позже и её отъезд из Долины в Дорн. Вы участвовали в нападении на бордель и в убийстве девушек. Вы покушались на мою жизнь, милорд. Вы признаёте свою вину?

— Признаю, милорд. — Лорд Герольд не отвёл угрюмого взгляда.

Роберт удовлетворённо качнул головой и шагнул дальше.

— Доннел Уэйнвуд, вы сообщили своей матери о планах моих родителей. Вы написали ей, что они хотят устроить мне путешествие по Долине. Вы и далее сообщали ей, как идёт приготовление, и когда будет отъезд…

— Но я не желал вам зла, милорд, — перебил Доннел. Молодое открытое лицо исказил страх. — Семеро мне свидетели, не желал…

Роберт передёрнул плечами, голос стал угрожающим.

— Однако вы знали, как леди Анья распорядилась этими безобидными сведениями… знали, что готовят ваш брат и его сообщники. Вы не остановили их, и ничего не сказали своему лорду. Потому что желали ему добра?!

Доннел молчал, опустив голову.