Соколиная охота

Корзина с грибами все так же стояла под деревом, но сестры нигде не было. Он прислушался, но уловил только обычные звуки вечернего леса. Вэланд позвал, сначала тихо, потом громче. Где-то рядом заухала сова. Поискав, он нашел следы Эдит, они уходили вниз ущелья. Деревья здесь были больше, под их раскидистыми кронами стоял полумрак даже в солнечные дни. Щенок был слишком мал и растерян, чтобы помочь Вэланду. Он семенил бочком спереди, путаясь под ногами, пока Вэланд искал и звал сестру. Между тем наступила ночь. Вэланд опустился на землю, привалившись спиной к дереву. Подул ветер, начало моросить. Он опять стал звать, пока не охрип. Потом он просто сидел, вперившись в пространство пустым взглядом. Щенок, дрожа, прижался к нему. Ночь прошла в сменявших один другой кошмарах. С первым светом серого промозглого утра он пошел по следам сестры через кладбище поваленных ветром огромных деревьев вдоль края ущелья. Следы обрывались возле ямы у подножия старого ясеня. Сперва Вэланд подумал, что она свалилась в звериную нору, но, заглянув туда, он сквозь переплетенные корни далеко внизу увидел воду. Тело Эдит лицом вниз крутилось в потоке, ее белокурые волосы веером раскинулись вокруг головы. Спустившись вниз, он вытащил тело наружу, поцеловал белое лицо и крепко прижал сестру к груди. Когда он выпустил ее из рук, внутри что-то оборвалось. Он снял с нее крестик, закинул голову и завыл, проклиная богов за их жестокость.

С того дня он больше не произнес ни слова.

VI

Снова пошел снег, а затем подморозило. Целую неделю зима держала эти края в своих ледяных объятиях. Мороз был так крепок, что замерзли берега реки, а по ночам громко трещали деревья. В большом зале замка солдаты гарнизона сгрудились вокруг очага, словно покойники в древней погребальной камере. Не хватало пищи, люди страдали от голода. Вэланд с собакой ежедневно уходил в лес проверить силки и капканы, в изнеможении бродя по замороженному безжизненному лесу. Иногда его сопровождал Радульф с арбалетом за спиной и ножом, вставленным в петли спереди его лисьей шапки. Ночью, за неделю до Великого поста, сменился ветер, и утром солдаты гарнизона обнаружили, что зима отступила. Вниз по течению несло обломки льда, а к вечеру река разлилась, смыв один из мостов. На следующее утро Геро заметил вырванное с корнем дерево, увлекаемое потоком, на одном его конце сидел ошалевший заяц, на другом — лиса, наблюдавшая за ним.

Валлона тяготило их заточение. Как-то раз Геро, войдя в их лачугу, нашел его в той же позе, в которой оставил, когда уходил. Геро покашлял.

— Вода начала убывать. Через день-другой мы сможем выйти в путь.

Валлон что-то пробурчал.

Геро начал снова:

— Ольбек назначил охоту на послезавтра.

— Сейчас не сезон.

— Нам нужно мясо, вечером будет пир. Дрого хочет, чтобы вы поехали с ним.

Валлон фыркнул.

— Мы знаем, на кого он охотится.

— Не беспокойтесь, леди Маргарет настояла, чтобы вы были в ее свите.

Валлон взглянул на него.

— А граф будет с ней?

Геро отрицательно замотал головой.

— Верховая езда причиняет боль его ранам. Он останется и займется подготовкой празднества.

На мгновение Валлон замер в задумчивости, затем опустил ноги на пол.

— Скажи леди, что я почту за честь ее сопровождать.

Еще не пропели первые петухи, как Вэланд с двумя охотниками и егерем вышли из крепости, чтобы попытаться выследить взрослого оленя. С ними были гончие — крупные псы с отвисшими щеками и грустными глазами. Их задача состояла в том, чтобы найти зверя и без шума прийти за ним по следу к его логову. В замке завтрак был в полном разгаре, когда один из охотников, возвратившись, сообщил, что они выследили в лесу за римской стеной матерого самца с большими ветвистыми рогами. С серьезным видом охотник откупорил рожок и высыпал на стол помет. Дрого с товарищами передали по кругу оленьи экскременты, обнюхали их, растерли пальцами, согласившись с тем, что они, несомненно, принадлежат серьезному зверю.

Геро наблюдал за отправляющимся отрядом. Впереди шли охотники, ведя гончих, по две в своре. Далее шествовал Дрого, за ним ехали дамы. Рядом с Маргарет, закутанной в шелка и меха, находился Валлон, который восседал на выданной ему по такому случаю лошади. Его волосы были аккуратно расчесаны и каштановыми волнами ниспадали на плечи. Внешность и осанка Валлона наполнили сердце Геро гордостью. Он помахал своему господину рукой, и тот в ответ величаво кивнул. Замыкал кавалькаду священник на телеге мясника, который вцепился в борта, словно матрос во время шторма.

Лошади быстро удалялись прочь, так что из-под копыт летели куски дерна. По лазурному небу плыли белые облака. Там и сям еще лежал потемневший снег, но по берегам уже распустились первоцветы, а из зарослей кустарника раздавались несмелые птичьи трели. На окрестных полях крестьяне уже ходили за плугами, как и бессчетное множество поколений их предков. Геро закрыл глаза, подставляя лицо солнцу и наслаждаясь запахом вспаханной земли. Пришла весна. Страх, сжимавший его сердце, наконец отступил, и он вновь почувствовал радость жизни.