Соколиная охота

— Ну вот… Как я сказала, разработка самолета подошла к концу. И уже шли разговоры, что приедут заказчики, и даже Загряжский обещал Паше, что привезут его по этому случаю в КБ. А до этого никто заказчиков не видел, даже не знали — кто такие, Министерство обороны или Министерство гражданской авиации.

Этот самолет, кстати, называется «Серебряный сокол».

— Красиво, — вздохнула Надежда, аккуратно выбирая с большого куска пирога сочные ягоды ежевики, — то есть я говорю, что название самолета красивое… Продолжай, Таня, я внимательно слушаю.

Татьяна фыркнула, но продолжила:

— И вот тут-то начались какие-то загадочные события. Сначала у Паши что-то случилось с компьютером, по-видимому, его поразил вирус. Во всяком случае, вся информация о «Серебряном соколе» из него бесследно пропала…

— Неужели он не держал копий?

— В том-то и дело, копии материалов держать дома было запрещено из соображений секретности. Кстати, этот загадочный вирус поразил Пашин компьютер именно в тот день, когда к нам домой приезжала с инструкциями от Загряжского Алиса — та самая девица, которая сегодня преследовала нас на белом «Форде».

И вела она себя в тот день очень странно. После этого Паше понадобились исходные данные для продолжения работы, он связался с КБ, а ему там ответили, что все материалы изъяли Посташев и Загряжский. То есть работа закончена, и у людей изъяли все, даже черновики, до последней бумажки.

— Но неужели твой муж никак не подстраховался?

Ведь это же компьютер, нужно было дублировать файлы! — вскричала Надежда.

— Говорю тебе — вирус! — ответила Татьяна тоже на повышенных тонах. — Весь жесткий диск полетел к чертовой матери! И потом, он сдавал копии Загряжскому, тот утверждал, что хранит их на дисках в сейфе, так что если что случится с Пашиным компьютером, то информацию, мол, всегда можно восстановить…

— Ну и?.. — спросила Надежда, отправив в рот последнюю ягоду ежевики и поклявшись себе страшной клятвой (но не здоровьем кота Бейсика), что взбитые сливки и песочное тесто она доедать ни за что не станет.

— Дальше — больше: Посташев неожиданно буквально через день умер от инфаркта, а еще через несколько дней убили Загряжского, и в эти несколько дней Загряжский был абсолютно недосягаем, то есть поговорить с ним Паше не удалось даже по телефону.

Причем ты сама видела, в какой компании его убили — на встрече с матерым уголовником… В общем, никогда не думала, что серьезная конструкторская разработка может вдруг оказаться таким опасным и криминальным делом. А самое главное — результаты почти двух лет напряженного труда бесследно исчезли. Мало того что все разработчики остались без денег, для них это было огромным моральным ударом:

«Серебряный сокол» — это прекрасная машина, уникальная! Какая скорость, какая маневренность! Такого самолета нет нигде в мире! И все материалы исчезли. Представляешь, в каком состоянии люди! Представляешь, в каком состоянии Паша!

— Представляю, — кивнула Надежда, незаметно подобрав с тарелки кусочек пирога.

Татьяна тяжело вздохнула и опустила глаза:

— Это все равно, что потерять ребенка.

Надежда почувствовала, какая тоска прозвучала в этих словах, тоска женщины, лишенной радости материнства, женщины, все счастье которой уместилось в два года, два года между двумя командировками…

— Это все? — спросила она после продолжительного молчания.

Татьяна очнулась от задумчивости, потом встала и принесла им двоим еще по чашечке кофе.

— Что-то я замерзла, — пояснила она, — кофе согреет.

Надежда промолчала, хотя в помещении кафе было тепло, можно даже сказать, жарко. Очевидно, Татьяну бил нервный озноб. Она зябко куталась в плащ, глаза потемнели и казались черными.

— Дальше началось самое страшное… — пробормотала она тихо и как бы нехотя.

Надежда поняла, что ее собеседница колеблется, и если Надежда скажет или сделает сейчас что-то не так, то Татьяна просто замкнется, как моллюск в раковине, и Надежда никогда не узнает, что же случилось после убийства Загряжского.

Молчание на этот раз продолжалось очень долго, но Надежда призвала на помощь все свое терпение.

— Едва мы узнали по телевизору про убийство Загряжского, как начали происходить странные вещи, — заговорила наконец Татьяна. — Паша редко выходит на улицу, просто сидит на крыльце или в садике, у нас дом за городом — так легче, — пояснила она, — а то в городской квартире лифт сломается, и он вообще не сможет воздухом дышать, а ему свежий воздух необходим. Так вот: как только установилась теплая погода, поехали мы гулять. Вдоль леса по дорожке, пахнет так хорошо, и подснежники цветут…

Надежда представила, как в лесу лежит сейчас ковер из белых первоцветов и синей, как небо, ветреницы, и немедленно захотела на дачу.

— В общем, поехали мы гулять днем, и собаку с собой взяли… А когда вернулись…

— Кто-то влез в дом, — сообразила Надежда, — дверь взломали.

— Дверь-то как раз не взломали, — встрепенулась Татьяна, — но окно на кухне оказалось открытым, то есть не открыто, а просто прикрыто. Тогда как я отлично помню, что закрывала его на шпингалет!

— Что-то пропало? — деловито уточнила Надежда.