Соколиная охота

Юдифь испугалась. Если слухи о мистерии дошли до Карла, то они почти наверняка дошли и до епископа Драгона, и до папы, который рад будет отомстить вдове Людовика Благочестивого за оглушительное поражение при Фонтенуа. О сделанном она нисколько не жалела. У нее не было сомнений в том, что это ее самоотверженные действия принесли удачу сыну Карлу. Это она одержала победу и над императором Лотарем, и над самоуверенным папой Евгением. Правда, она зачерпнула силу из не совсем чистого источника, но ведь многие прибегают к помощи чернокнижников и языческих жрецов, почему же Юдифь должна быть глупее других, тем более когда речь идет о ее будущем и будущем сына. Короли из рода Меровингов прибегали к магии, даже будучи христианами, ибо царская кровь оправдывает все. Карл прав в другом. Нельзя оставлять в живых свидетелей. Графы Септиманский и Орлеанский должны умереть, и тогда некому будет свидетельствовать против императрицы Юдифи на суде.

– Но мы могли бы устранить их при помощи Воислава Рерика не сегодня, так завтра.

– Нет, – резко отозвался на ее предложение Карл. – Ни на тебя, ни на меня не должно пасть и тени подозрения, иначе все сеньоры Нейстрии, Франкии и Аквитании ополчатся на нас. Одно дело – месть викинга за предательски убитого товарища, и совсем другое – расправа короля над сеньорами, ни в чем не провинившимися перед ним.

Юдифь поразилась хитроумию Карла – вот тебе и несмышленыш. Он все предусмотрел в своем коварном плане и в который уже раз за сегодняшний день удивил Юдифь. Мальчик становится мужчиной, и, что гораздо более существенно, он становится королем, способным защитить и самого себя, и свое королевство, и свою мать. Жаль, конечно, Лихаря Урса и Тинбергу, к которой Юдифь питала известную слабость, но ведь власть не дается без крови, и чтобы удержать ее, иногда приходится жертвовать даже самым дорогим.

Бернард Септиманский вздохнул с облегчением, когда получил добро от короля. Карл обещал закрыть глаза на все, что будет происходить этой ночью в доме Раймона Рюэрга, ныне, неожиданно для многих, ставшего графом Лиможским. У Бернарда не было сомнений в том, что новоиспеченный граф поддержит похвальное начинание и с потрохами выдаст своих гостей графу Вьенскому. Несчастный отец был столь потрясен открывшейся сутью вещей, что в ярости едва не проломил голову графу Септиманскому булавой, так некстати подвернувшейся ему под руку. Спасибо Эду Орлеанскому, который отвел сокрушительный удар бесноватого графа и удержал его от дальнейших безумств.

– Ты нас неправильно понял, дорогой Герард, – вступился за Бернарда граф Гонселин Анжерский. – Мы пришли сюда вовсе не затем, чтобы оболгать твою дочь. Наша цель – спасти ее, вырвать из рук колдунов и оборотней и в конце концов посчитаться с ними, как это и надлежит делать благородным франкам, оскорбленным в отцовских и супружеских чувствах.

Узнав, что не только Тинберга оказалась в тенетах мерзких пауков, выползших из языческой Варгии, граф Герард Вьенский слегка успокоился и даже нашел в себе силы для того, чтобы выслушать план действий, родившийся в светлых головах Эда Орлеанского и Бернарда Септиманского.

– Мы спрячем Лихаря Урса в замке близ Парижа, дорогой Герард. Воислав Рерик бросится спасать оборотня, но мы устроим на него засаду и, надеюсь, прикончим наконец эту гадину.

– А сил у нас хватит? – нахмурился граф Вьенский.

– У нас под рукой тысяча мечников, Герард, – просветил его граф Орлеанский. – А в случае нужды к нам на помощь придут капитаны Раймон и Гарольд Рюэрги с дружиной короля.

– Выскочки, – злобно выдохнул Вьенский.

– Совершенно с тобой согласен, дорогой Герард, – улыбнулся Бернард рассерженному графу. – После суда над императрицей Юдифью настанет черед и Рюэргов. Меровингам больше нет места в империи Каролингов.

До Герарда Вьенского наконец дошло, что ему предлагают поучаствовать в полномасштабном заговоре, жертвой которого станет не Тинберга, а особа куда выше рангом, которую, к слову, граф Герард терпеть не мог. Он нисколько не сомневался в том, что это именно Юдифь подтолкнула его глупую и похотливую дочь в объятия залетного молодчика, который на поверку оказался оборотнем и колдуном.

– Я думаю, пятидесяти мечников нам хватит, чтобы посадить медведя на рогатину? – вопросительно посмотрел на сгрудившихся у стола заговорщиков граф Септиманский.

– Я бы предпочел взять Лихаря Урса живым, – не согласился с Бернардом граф Орлеанский. – Для суда над Юдифью понадобятся свидетели, и оборотень будет самым ценным из них.

– Но за него будут мстить, – в раздумье покачал головой граф Анжерский. – Вы не забыли, сеньоры, что более тысячи викингов находятся сейчас в крепостях Дакс и Беллоу?

– Мстить они будут не нам, дорогой Гонселин, а королю Карлу и епископу Драгону, – усмехнулся граф Орлеанский. – А для нас, сеньоры, это будет самый подходящий момент, чтобы предъявить свои требования молодому королю. Не думаю, что Карл рискнет огорчить нас отказом.