Соколиная охота

Аркадий нашел покупателя. Для этого пришлось связаться с уголовным авторитетом, но ведь это было только ради их мечты… Авторитет требовал свою долю, но зато теперь не было Посташева с его неуемными аппетитами, теперь Аркадий – то есть они с Аркадием были фактическими хозяевами разработки.

Правда, Аркадий часто задумывался и хмурился, говорил, что нужно быть очень осторожными, потому что есть люди, их конкуренты, которым пришла в голову та же идея – наложить лапу на „Серебряного сокола“.

С покойным Посташевым неизвестный Алекс сумел сговориться, но теперь ситуация была совершенно иной, и в этой новой ситуации ему не было места. Хорошо, что Алиса познакомилась с Алексом, она будет настороже, но кто еще может стоять на ее пути к большим деньгам? Сколько их еще будет? Она, Алиса, должна всех обойти, иначе просто не может быть.

Плохо, что рассчитывать теперь можно на себя одну, никому нельзя довериться, и никто не поможет.

Отправляясь на решающую встречу со своим новым партнером из криминального мира, Аркадий Ильич на всякий случай сообщил Алисе место настоящего тайника, где хранилась документация самолета. Конечно, он доверял ей… но, даже открыв ей эту тайну, не слишком рисковал: без него все равно никто не мог открыть тайник. Аркадий Ильич был очень, очень предусмотрителен.

И все-таки он предусмотрел не все. Он не предусмотрел женщину в длинном плаще. Женщину с автоматом. Он не предусмотрел собственную смерть.

В тот день в китайском ресторане, увидев мертвого Аркадия Ильича, Алиса ощутила очень сильную боль.

Но она не отчаялась. С ней осталась мечта. Его мечта, которую он передал ей и которая стала теперь ее мечтой. Пусть без него, но будут перистые листья пальм, плотный золотистый песок, набегающие на него теплые волны, подобострастные мулаты… Кроме того, Алиса решила отомстить за его смерть.

Сегодня у нее была такая возможность, Алекс признался, что это он послал женщину с автоматом. Он хотел запугать таким образом Алису, но лишь разозлил ее. Сегодня Алекс был в ее руках, ей стоило нанести только один удар… Но Алиса не сделала этого по двум причинам. Во-первых, не хотела убивать никого в собственной квартире, тем самым давая следствию улики против себя. И во-вторых, Алиса хотела мести страшной, прочувствованной, полноценной, ей недостаточно было убить человека, не сознающего, что с ним происходит. И самое главное – даже эта месть была второстепенна. Главное было – достать косметичку с ее содержимым, достать ключ от ее мечты, ключ от „Серебряного сокола“.

И вот теперь Алиса стояла возле больничной стены и смотрела на кучу прошлогодних листьев. Косметички не было. Алиса огляделась по сторонам, будто больничные корпуса или здание морга могли ответить ей, куда делось спрятанное здесь сокровище.

Если бы косметичку нашли бандиты, от которых она удирала минувшей ночью, Дух так или иначе упомянул бы об этом. Хотя возможно, что они вернулись сюда позже, после того как Алиса убежала от них…

Еще раз оглядев больничное здание, Алиса остановила свой взгляд на окне второго этажа. Она вспомнила, как, зарывая в листья косметичку, заметила движение за этим окном. Может быть, тот, кто следил тогда за ней, увидел и куда делась потом косметичка?

„Нужно будет, – подумала Алиса, – когда стемнеет и большая часть врачей разойдется по домам, пробраться в больницу и выяснить, кто стоял у этого окна и что он видел“.

Велора Михайловна Сырникова внезапно проснулась. Честно говоря, такого с ней не бывало ни разу в жизни: сон у Сырниковой был отменный, как говорила ее тетка Елизавета – чугунный сон. Но сейчас она проснулась от какого-то неясного предчувствия или от едва различимого звука. Сырникова прислушалась.

В ночной больнице было тихо, только где-то в хирургии негромко бормотали водопроводные трубы да изредка гулко всхрапывала соседка по палате Анна Поросенко. Сырникова позавидовала соседке и попыталась уснуть, но не тут-то было. Что-то мешало ей, что-то ее тревожило. Попытавшись устроиться поудобнее, Велора Михайловна повернулась на бок, больничная кровать жалобно скрипнула, и в ту же секунду обострившийся в ночной тишине слух уловил еще один едва слышный скрип. Возле двери палаты скрипнула половица. Сырникова повернулась на этот звук, но в комнате было так темно, что ей не удалось ничего разглядеть, хотя и показалось, что возле двери вырисовывается что-то еще более темное, чем окружающая темнота. Она подумала, что разыгрались нервы и мерещится поэтому всякая чушь. Еще подумала, что придется теперь просить у сестры снотворное, а Сырникова всю жизнь считала тех, кто принимает снотворное, неженками и кривляками.