Соколиная охота

– Значит, им нужна разработка, а на то, будет или не будет сидеть твой муж, им, я так поняла, глубоко плевать… – задумалась Надежда. – Слушай, Татьяна, а тебе не приходило в голову, что Антонов этот попросту жулик? Кто-то угрохал Загряжского и слямзил разработку, а он, Антонов, допустим, представитель конкурирующей фирмы, он и решил действовать через тебя и Павла. Он не знал, что Загряжский все успел забрать и вирус в ваш компьютер запустить. Тогда все очень хорошо укладывается – и квартира обычная, и все остальное, а корочки сейчас можно какие угодно достать, хоть удостоверение президента России!

– Нет, Надежда, тут ты не права, – твердо ответила Татьяна, – потому что Антонов этот такие подробности мне приводил из нашей с Пашей жизни… Он полностью в курсе всех разработок, в которых Паша участвовал, имена начальников называл, номера проектов, а это ведь информация строго секретная. Если бы он к органам отношения не имел, как бы обо всем узнал?

– Все равно, темнит он что-то, – упрямо ответила Надежда.

– Они всегда темнят, – вздохнула Татьяна. – В общем, сроку он мне дал неделю, а дальше устроит Паше огромные неприятности. Что делать – ума не приложу. Позвонила я кое-кому из знакомых сотрудников – никто ничего не знает. Я и на похороны-то Загряжского потащилась от полного бессилия, думала, может, хоть что-то узнаю.

– Узнала? – поинтересовалась Надежда, допивая кофе.

– Узнала, – усмехнулась Татьяна, – узнала, что у Загряжского, оказывается, жена есть.

– Очень впечатляющая дама! – оживилась Надежда. – Одна шляпа чего стоит.

– Сроду никто не знал, что он женат, – продолжала Татьяна, – а тут – на тебе, на похороны явилась!

– Я видела, как мать его от нее шарахнулась, – вставила Надежда. – Есть такие люди – обязательно им надо выпендриться. Ну, умер бывший муж – тебе-то что за горе? Нет, надо прийти, да еще с шумом, чтобы все видели. Кому она что хочет доказать?

– Не в этом дело, – заметила Татьяна, – я там, знаешь ли, нахально подслушивала, а поскольку меня никто не знает, то и не стеснялись. Так вот, удалось мне расслышать, как жена Загряжского – кстати, не бывшая, а самая что ни на есть настоящая, он с ней давно не жил, но официально они так и не развелись…

– А это откуда тебе известно?

– А про это его кузина с племянницей сплетничали, – охотно пояснила Татьяна. – Сама знаешь, если помочь надо, родственников не дозовешься, а умрет человек – они как мухи на мед слетаются.

– Верно… Ну так что там про жену-то? – заторопила Надежда.

– Так вот, жена эта старухе и говорит так тихонько, мол, когда будут оглашать завещание? Старушка удивилась – какое, спрашивает, завещание? Не было у моего сына никакого завещания! Как это не было – это жена в ответ, – когда он мне точно говорил, что завещание есть. Да мало того – мы с ним у того нотариуса были, который завещание оформлял, и он, Аркадий-то, меня с ним познакомил. Нотариус Пузанков Евгений Алексеевич. Тут старуха опомнилась и говорит строго: «Калерия, как тебе не стыдно? Человека еще не похоронили, а ты уже про завещание говоришь. И потом, что тебе-то за дело? Ведь знаю я, что вы с Аркадием фактически давно развелись. Так чего ж ты от него в завещании ждешь, каких таких сокровищ?»

– И правда, какая наглая баба! – воскликнула Надежда. – Прямо на похоронах к матери насчет завещания пристает!

– И ничуть она не смутилась, – подхватила Татьяна, – таким, знаешь, плюй в глаза, а им – что божья роса! Так вот, эта Калерия твердо так отвечает, что у вас, мол, мама, устарелые сведения. Мы, говорит, с Аркадием очень много в последнее время общались.

Я ему в одном деле помогла, а он мне доверял. И сказал, что отпишет в завещании одну вещь, потому что вам она все равно ни к чему. Старуха согласилась с ней в том смысле, что ей самой скоро вообще ничего не нужно будет, потому что она сыночка своего ненадолго переживет. Значит, условились они завтра быть у нотариуса, в двенадцать часов. Калерия сказала, что за старухой заедет на машине.

– Вот интересно, что же он ей обещал отписать в завещании?

– Ну не «Серебряного же сокола»! – фыркнула Татьяна.

– Черт их разберет! – в сердцах выругалась Надежда. – Ничего не понятно.

– Мне тоже, – поддакнула Татьяна. – Я чувствую вокруг какую-то суету, мне кажется, за мной все время кто-то следит, наш телефон прослушивается…

– И сейчас за нами следят? – Надежда оглянулась по сторонам.

– Нет, потому что все посетители кафе сменились несколько раз, а мы все сидим да сидим, – невозмутимо ответила Татьяна. – Маловероятно, что у них в органах там много народу приставлено именно ко мне.

– Из-за этого ты и не удивилась, когда увидела преследующую нас машину с Алисой? – догадалась Надежда.

– Во-первых, я давно уже ничему не удивляюсь, а во-вторых, я как раз удивилась, – ответила Татьяна с истинно женской логикой, – потому что Алисе за мной следить нету никакого резона. Она сама стерла из компьютера всю информацию и прекрасно знает, что у нас ничего нет. Но раз она следила за тобой, то все встает на свои места.