Соколиный клич

Румянец опёк щёки. Надо же, такой кроха, а аура сильнее, чем у Кыма, сильнее, чем у большинства Сумеречников, которых он видел. С такой разве что сила маршала Веломри да его жены сравнилась.

«Неужели это и правда… мой сын?»

Немного обвыкшись и успокоившись, птенец снова перекинулся в ребёнка. Кым всё продолжал удивляться. Вспомнилось, как больно было оборачиваться впервые, будто лопалась плоть и ломались все кости, сжимались, перестраиваясь в нужную форму. Он до сих пор чувствовал боль и тяжесть во всём теле, если превращался неловко и резко. А каково должно быть этой крохе? Чему он так задорно ухмыляется?

— Ему не больно?

— Не знаю, — ответила Майя. — В первый раз он превратился, как только повитуха отёрла его от слизи. Постоянно это делает, когда пугается. Думаю, для него это так же естественно, как дышать.

В подтверждение кроха прикрыл жёлтые, оставшиеся такими же пронзительно птичьими, глаза и тихонько засопел.

— Как ты его назовёшь? Все ругались, что я не дала ему имя сразу. Боялись, что мары заберут. Но я настояла на том, что дать имя должен именно ты. Это ведь твой наследник.

Кым на мгновение задумался.

— Финист, пускай он будет Финист, как сокол-оборотень из сказок, избранник любви и удачи. По семейному преданию от него происходит мой род.

— Красивое имя, — поддержала его Майя.

В честь рождения наследника старые Сумеречники преподнесли ему поистине королевский подарок — амулет из Кишно, способный скрывать любой, даже самый мощный дар. Кым надел его сыну на шею и велел всем домочадцам следить, чтобы мальчик не снимал его никогда. До тех пор, пока быть одарёнными вновь станет безопасно и почётно.

Пришёл ответ из компании Норн, от главаря Жерарда Пареды с обещаниями помощи и поддержки как золотом, так и оружием, и даже людьми. Обязались стянуть как можно больше сил к норикийской границе. В самом Заречье повстанцев удалось собрать несколько тысяч. И люди потягивались ещё и ещё со всей Веломовии.

Лето выдалось на диво погожим, урожайным. Да и предыдущие не подкачали — много чего запасти удалось. Видно, сами Повелители стихий благоволили к ним и тоже жаждали вернуть все обратно, низвергнуть проклятых супостатов и обманщиков.

Придумали сложные пароли, собственную систему знаков и слов, даже дату выступления и ту объявили в последний момент — очень боялись предательств, хоть и телепатов среди них не было — их сразу гнали взашей, пускай даже они трижды клялись в верности Сумеречникам и Кыму, поминая погибшую пророчицу.

Уже и войско компании показалось у границы. Пришла пора выступать.

Тут заупрямилась Майя. Сказала, что вместе с ним поедет, будет самым доверенным помощником, во всём, что ни попросит. Что только в себе, в своей стойкости и верности уверена, а на других — надежды никакой. Всем селом её отговаривали — не получилось, даже малютка Финист её не остановил. Пришлось согласиться и Кыму.

Оставляя наследника на престарелых родителей, с тяжёлым сердцем он просил:

— Расскажите ему о нас. Расскажите лучше, чем мы были на самом деле. Позаботьтесь о нём, как заботились обо мне, сохраните, как самое дорогое сокровище. Потому что если… если мы не вернёмся, то он — единственная надежда не только для Сумеречников или даже нашего многострадального народа, но и для всего мира. Научите его быть сильным и смелым. Скажите, что мы гордились им и ждали от него великих подвигов. Скажите, мы верили, что однажды он станет равным среди вершителей судеб и героев древних баллад. Что он поведёт за собой народ к освобождению и очищению. Ибо он и есть — само солнце, сосредоточие спасения и жизни.

Кым говорил это на лобном месте при всех перед самым отъездом. Поднял ребёнка над головой, показывая золотисто-огненные вихры на макушке. Раздались хлопки в поддержку, крики:

— Мы вернёмся, мы обязательно вернёмся!

И только родители смотрели с усталой укоризной.

Время выгадали хорошее. Основные силы Лучезарных рассеялись по Мунгарду, выкорчёвывая ростки старой веры. Архимагистр Веломри пропадал на Авалоре, предпочитая упрочивать свою власть в священной цитадели Безликого, чем на собственной, хоть и не такой знаменитой и важной родине.

Вначале они выгоняли проповедников и жгли храмы, оборачивали людей в старую веру в Повелителей стихий. После первых побед, набравшись опыта и ощутив свою силу, они атаковали мелкие захолустные заставы, и так всё больше и больше, пока не дошли до крупных крепостей, которые знали как свои пять пальцев, включая тайные ходы, ведь раньше сами же их и рыли.

Народ охотно поддерживал их. Они казались себе всесильными. Мечтали о том, как захватят всё Заречье, вместе с крупными городами, потом двинутся на север в Белоземье, а уж оттуда, с их поддержкой и с помощью огромного и куда более опытного войска компании Норн войдут в Стольный.

Только норикийцы всё так же стояли у границ, переходить их не решались, кормя обещаниями, что вот-вот, как только договорятся с королём и официально объявят войну Лучезарным.