«Соколы», умытые кровью. Почему советские ВВС воевали хуже Люфтваффе?

Правда, В.Швабедиссен в разделе своей работы, посвященном 1942—1943 гг., приводит утверждения немецких экспертов-фронтовиков о том, что ударам Ил-2 предшествовала «хорошая разведка целей», что экипажи советских штурмовиков «получали хороший инструктаж», а удары наносились «в разное время, с разных высот и направлений и разными построениями групп самолетов»¹¹⁸. Но, по-видимому, эти оценки относятся только к концу 1943-го и мы в очередной раз сталкиваемся с плохой отредактированностью труда Швабедиссена. «Со временем, – читаем мы в разделе, посвященном 1944—1945 гг., – советская штурмовая авиация добилась прогресса в использовании различных факторов для умелого подхода к цели и ее обнаружения»¹¹⁹. Выходит, до 44-го Ил-2 все-таки действовали здесь не совсем умело?

Только с середины 1943 г., подтверждает наше предположение О.В.Растренин, «начинается коренной перелом в сознании командного состава всех уровней», утверждение советских командиров в той мысли, «что воевать надо правильно, войсками нужно управлять и через это реально влиять на исход боя, что не только летчики должны хорошо стрелять и бомбить, но и штабы должны хорошо организовывать и обеспечивать их действия»¹²⁰. Квалификацию штабистов стали повышать целенаправленно, настойчиво и с опорой на боевой опыт (изучение которого, в свою очередь, тоже резко усилили).

Но если с планированием и боевым обеспечением ударов советской штурмовой авиации на поле боя дело постепенно наладилось, то о действиях Ил-2 против объектов, расположенных в немецком ближнем тылу – аэродромов, путей сообщения, резервов на марше и т.п., – это сказать трудно. Еще в 1944—1945 гг., отмечает В.Швабедиссен, «очевидные недостатки в планировании этих операций существенно снижали их результативность»...¹²¹

Долгое время советское авиационное командование не умело и организовать эффективное взаимодействие «горбатых» с наземными войсками – для непосредственной авиационной поддержки которым, собственно, и предназначались штурмовики. Главным камнем преткновения здесь была организация связи между общевойсковыми и авиационными штабами – не позволявшая вовремя удовлетворять заявки общевойсковиков на поддержку с воздуха. А главными пороками этой организации долгое время оставались практически полное отсутствие радиосвязи (пренебрежение которой было давней болезнью Красной Армии) и отсутствие прямой связи между штабом, скажем, стрелковой дивизии и штабом (или командным пунктом) дивизии авиационной – из-за чего заявка на авиаудар направлялась по инстанции – сначала в штаб армии, оттуда в штаб фронта, затем в штаб ВВС фронта или (со второй половины 1942 г. – воздушной армии) и уже оттуда – в штаб или на КП авиадивизии. Прохождение заявки по инстанциям, например, в 1941 году составляло 8—12 часов, и «заявки выполнялись тогда, когда нужды в авиационном ударе уже не было»¹²². Точно так же было еще и в июле 1943-го, в начале Курской битвы...