Соколы

В своих портретных работах Борис Васильевич добивался поразительного портретного сходства, создавал сложные характеры, при этом никогда не льстил модели, не приукрашивал и не огрублял. Главный герой творчества Едунова — солдат, вынесший на своих плечах немыслимый, казалось, непосильный груз войны. Он главенствует в едуновских мемориалах «Памяти павших», воздвигнутых в разных городах страны и в его цикле скульптуры малых форм «Солдатская сюита», состоящем из жанровых композиций на сюжеты фронтовых будней. Трогательные картины, живо схваченные с натуры наблюдательным художником, глубоко волнуют какой-то земной, неподдельной достоверностью, задушевной теплотой. В них есть место и тонкому лиризму, и солдатскому юмору, и суровому драматизму, где жизнь и смерть разделяет лишь один незримый шаг.

Характер творца так или иначе откладывает отпечаток на его произведениях. Душевность, доброта и просто человеческая порядочность Бориса Едунова с особой выразительностью просматривается в цикле «Солдатская сюита». Скромность, общительность, и отзывчивость были тем благостным магнитом, который притягивал к Борису порядочных людей. Ему были чужды всяческая конъюнктура, протекционизм, сделки с совестью, лавирование, погоня за фортуной, которая всегда бок-о-бок ходит с подлостью. И его почти детская доверчивость, культ добра в жестокое время людских пороков не раз наносили удары по его легкоранимому сердцу. Борис Васильевич не чурался общения с друзьями, его добрая, гостеприимная душа, как и двери мастерской, всегда была открыта для близких ему по духу товарищей. И ранними вечерами «на огонек» в его скромную мастерскую в полуподвальном помещении большого старинного дома стекались и Герой Советского Союза генерал-лейтенант Григорий Самойлович — ученый, эрудит, до ухода в отставку преподавал в Военной академии, а на фронте при форсировании Днепра в районе Киева командовал саперным батальоном. В его батальоне — уникальный случай в Советской армии — было двенадцать героев Советского Союза. Часто можно было встретить здесь и Героя Советского Союза генерал-полковника Василия Шатилова, командира дивизии, солдаты которой водрузили Знамя Победы над рейхстагом, и Героя Советского Союза генерал-лейтенанта Василия Петренко, и Народного артиста Алексея Иванова, и поэта Феликса Чуева. Все выше перечисленные были увековечены Едуновым в мраморе и бронзе. Бывал здесь и знаменитый «шаляпинский» бас народный артист Александр Огнивцев, портрет которого изваянный Борисом в белом мраморе, находится в музее города Бреста.

Мне запомнилась одна волнующая встреча друзей в мастерской Едунова. Было это в канун Дня Победы. Под вечер я с Феликсом Чуевым и Алексеем Ивановым зашли в мастерскую Бориса, чтоб поздравить ветерана Великой Отечественной с наступающим праздником. Потом позвонил Самойлович, и вскоре в мастерской появилось пять генералов-ветеранов войны, среди них три Героя Советского Союза. В большой комнате возле отформованной в гипсе и тонированной под бронзу композиции «Верховный Главнокомандующий и начальник Генерального штаба» соорудили из досок большой стол, и начался пир. На полочках у стен стояли бронзовые композиции из цикла «Солдатская сюита», все это создавало фронтовую атмосферу, воскрешало в памяти картины героических военных лет— ведь исключая Алексея Иванова и Феликса Чуева, мы все были ветеранами войны, испившими чашу поражений и побед. Нам было что вспомнить. И сжимавшие горла и высекающие благородную, светлую слезу эмоции превращались в песни военных лет. Мы пели их нестройными, но искренними голосами и бархатный баритон великого артиста Иванова давал направляющий настрой. Тут были и фатьяновские «Соловьи» и «Гремя огнем, сверкая блеском стали», и коваленковские «…Шли с войны домой советские солдаты», такие родные бередящие душу, вздымающие глубинные волны чувств. Мы пили и пели, вспоминали прошлое и ругали настоящее, тех кто после войны украл нашу Победу, присвоил нагло и цинично и стал потихоньку, но планомерно оплевывать наши знамена, бессмертную славу героев, патриотизм. Мы говорили нелестные, с солдатской прямотой слова о трусливых и продажных кремлевских властителях, которые попустительствуют, а порой откровенно поощряют идеологических диверсантов типа Евтушенко, в то время, как подлинные таланты остаются незамеченными.

— Вот вам живой пример — Боря, — говорил Григорий Федорович Самойлович — какой талантище! Сколько прекрасных произведений создал, шестнадцать монументов поставил в разных городах. Подлинно народный художник. И что же? Ни почетного звания, ни лауреатской премии — ничего!.. Разве это справедливо!

— Потому, что не член партии, — не то шутя, не то всерьез бросил Алексей Иванов. Сам он был беспартийным.

Однажды в присутствии Алексея Петровича я спросил Бориса, почему он не вступил в партию?

— А чтоб не мешали мне работать, — ответил Борис. — Там же надо на собрания ходить, прорабатывать тебя будут, воспитывать, учить. А я люблю независимость, я если хотите, беспартийный коммунист.