Соколы

Он появился на литературном фронте внезапно и уверенно. И сразу, одновременно в трех направлениях: главного редактора, публициста-философа и прозаика. Многие почитатели журнала «Молодая гвардия» с удивлением спрашивали друг друга: кто он такой, Александр Кротов, откуда?

Когда тяжело больной Анатолий Иванов решил снять с себя нелегкий груз главного редактора серьезного, популярного в патриотических кругах журнала «Молодая гвардия», он тщательно обдумывал кандидатуру своего преемника. Элементарная логика и практика подсказывала: освободившийся пост должен принять один из заместителей. Кротов в то время работал ответственным секретарем редакции. Молодой, энергичный, упрямый, твердый в своих убеждениях, умеет их отстаивать. Тонкий психолог, инженер человеческих душ, Анатолии Иванов хорошо разбирался в людях. Александр Кротов в то время не был известен не только в литературе, но и в журналистских кругах. И Анатолий Степанович сделал свой выбор на Кротове. Ему импонировала не только организаторская хватка ответственного секретаря. Он сумел разглядеть уже созревший, готовый бурно раскрыться литературный талант чрезвычайно своеобразного писателя.

Когда Александр Анатольевич Кротов вступил в должность главного редактора журнала, у некоторых читателей возникли сомнения: а удержится ли «Молодая гвардия» на завоеванных бойцовских позициях, не растеряет ли патриотические традиции Анатолия Никонова и Анатолия Иванова?

Удержался! И не просто сохранил позиции, а развил их, обострил, углубил и тематически расширил, сделав более обнаженными, открытыми, отказавшись от эзоповщины. Этого требовала сама обстановка в стране, где развернулась жестокая битва за жизнь Отечества. Бурное событиями время требовало обнаженных мечей, бескомпромиссных сражений. Главный редактор искал и находил новых авторов литераторов-профессионалов, соратников и единомышленников с бойцовским характером. Круг авторов расширился, обновилась редколлегия, на суд читателей выносились «деликатные», но жизненно актуальные вопросы и проблемы. В каждом номере журнала читатель находил то, что его волновало. Таких материалов было достаточно, чтобы только их названиями заполнить не одну страницу. Я назову только некоторые. По разделу публицистики. Александр Севостьянов «Чего они от нас хотят?». Лев Исаков «Гении Сталина», Фидель Кастро «Россия на торге», Виктор Гидиринский «Русская идея», Лев Тихомиров «Русский или еврейский вопрос?», М.Чесноков «Патриоты и космополиты», Митрополит Петербургский и Ладожский Иоанн «Иван Васильевич Грозный», Евгений Дюринг «Еврейский вопрос», Сергей Путилов «Зловещая поступь масонства», Александр Назаров «Иваны, не помнящие родства», публицистические статьи члена редколлегии журнала Валерия Хатюшина и многое другое.

Тон серьезной публицистики задает главный редактор, публикуя из номера в номер в течение ряда лет два цикла своих статей: «Русская смута» и «Река жизни, река смерти». Это хроника текущих событий с глубоким философским анализом, зачастую необычным, парадоксальным, своим собственным видением, которое он не навязывает читателю, а словно вызывает на размышление и на дискуссию. С ним можно спорить, не соглашаться, но он тверд в своих убеждениях. Стиль его лишен поверхностных высказываний, журналистской легкости. Он философски глубок и объемен, широк и разнообразен по проблемам. Это летопись общественно-политической жизни страны в годы Смуты. Здесь анализ и оценка текущих событий, и размышление о подлинной русской культуре и массовой культуре, о духовности и православии, о природе и экологии, о Сталине и КПРФ. Говоря о русскости и русском народе, он разоблачает шовинизм «малых народов и народцев», который «ощутим, как в глубинке, так и на рынках Москвы и других городов России, как в банковских и промышленных сферах, на радио и ТВ

В цикле «Река жизни, река смерти» целая глава посвящена Николаю Кондратенко, Краснодарскому губернатору, великому патриоту России. Отдельные главы посвящены кризису политэкономии, русскому языку, как объединителю наций и народов, телевидению, как скопищу лжи и оболванивания народа. «Ложь хуже предательства, — говорит Кротов. — Иллюзии не дают проявиться мужеству и воле». Он ратует за появление в России Русской идеи и Русской партии. Это один из основных его тезисов, пронизывающих не только философскую публицистику, но и главное направление всего журнала, всех его звеньев, от критики до поэзии и прозы. Он за создание своего интеллектуально-идеологического центра. «У нас должна быть своя антидиффамационная лига, — говорит Александр Кротов. — Ведь «протоколы сионских мудрецов» своего рода пособие». Подкупает категоричность его суждений, независимость от авторитетов и догм. Он не боится сказать: «МГ» — русский журнал. А при подавляющем большинстве русских в России именно русские до сих пор бояться осознать себя русскими и стать хозяевами своей судьбы в родном Отечестве… — То, что мы печатаем в журнале, помогает снять шоры с глаз».