Сократ

Это было и слышно. В полумраке раздавались хихиканье, шепот - бог весть чьи, бог весть по какому поводу. Но вот светильники разгорелись, и открылась вся "роскошь" заведения: всюду, куда ни глянь, - яркие пятна. Занавеси, покрывала, пеплосы, хитоны, настенная роспись... Всюду краски! Броские, кричащие, восточные краски: обжигающая серно-желтая, ядовито-зеленая, красный цвет рвет глаза из орбит, синий как морская глубь, черная на золоте, алая на серебре... Флейтистка, с ног до головы осыпанная блестками, выступила из темноты, чтоб явить гостям свою красоту и привлечь их внимание к своему искусству.

Вернулась Ионасса с девушкой для второго гостя. Та подошла к Сократу, неся на губах горькую улыбку, словно взывала к милосердию.

- Я Амикла, - назвалась.

Ее светлые волосы казались белыми в неверном свете ламп этого пестрого вертепа.

Ионасса предложила Критону лакомства. Сказала - для возбуждения желания.

- Печень трески в самосском вине стоит драхму - дорого, правда? Да, у нас цены выше, зато и наслаждения редкостны. Но тебе ведь неважна цена...

- Об этом не беспокойся, - хвастливо отозвался Критон.

Стали есть, пить. Тяжелое родосское вино хорошо исполняло свое назначение. Покончив с едой, перешли в маленькую темную каморку, где стояли два ложа.

Вино появилось и здесь. Девушки разделись.

- Тут - царство Эрота для благородных, - сказала Ионасса. - Твой раб останется с нами?

Второй раз ждал Сократ, что слово "раб" будет исправлено на "друг". Но Критон ответил только:

- Останется.

Ионасса, дотронувшись до руки Сократа, сказала с понимающим видом:

- Ну конечно. Правда, у нас вы в безопасности - вот в других домах действительно нередко льется кровь...

Она крикнула что-то флейтистке, невидимой теперь, и та сменила флейту на кифару. На тесном пространстве между двумя ложами Ионасса начала варварский танец.

Критон схватил ее в объятия, посадил к себе на колени. Девушка ласкала его медленно, опытно. Он уже ничего не видел, не слышал, только ощущал это гибкое, надушенное тело, которое терлось о его тело.

Амикла успеха не имела. Сократ гладил ей грудь и все расспрашивал. Откуда она. Чья дочь. Когда покинула отчий дом. Почему. Нравится ли ей здесь. С кем ей приходится...

- Какое тебе дело, мало ли свинских рыл... Матросы, от которых разит всякой вонью! - гневно вскинулась Амикла. - И нечего расспрашивать! Ты сам раб, а не знаешь, что значит прислуживать кому-то?

- Я не раб.

Амикла смягчилась; обхватив Сократа обеими руками за шею, поведала: она тоже не рабыня. Ее отец, владелец грузового судна, до тех пор брал в долг у менял на закупку товаров, пока те не пустили его по миру, а судно проглотили долги...

- И пришлось ему наниматься на работы, какие выполняют только рабы, и вся наша семья впала в нужду. Я тоже, - закончила Амикла.

Сократ все гладил ей грудь.

- И жениха не нашлось? Ты ведь красивая.

Амикла запустила пальцы в кудри на затылке юноши.

- Чтоб прокормиться? Так себе все и представляют: супруг-кормилец. Но пусть теперь меня кормит моя красота! Хочешь ты жениться на мне? Наверное, хочешь, раз так всем интересуешься. Вот и выведи меня отсюда! Возьми в жены! Ты - жених, будто созданный для меня. А я готова на животе поползти хотя бы и за таким босоногим бедняком, как ты!

Она прижалась к нему теснее.

Сократ почувствовал, как по его голой груди ручьем потекли ее слезы. Он только не знал - искренние или притворные.

- Почему ты не ухватилась за моего друга, почему села ко мне?

Амикла понизила голос:

- Право выбирать имеет одна Ионасса. А мне уж что останется.

Сократ молча протянул ей три драхмы - все, что имел. Девушка кинула молниеносный взгляд на матерчатый занавес, из-за которого заглядывал в каморку владелец дома. Нарочито оттолкнула руку Сократа, вскрикнув:

- Зачем щиплешь мне грудь? Больно!

Голова Синдара исчезла. Амикла шепнула:

- Вот теперь давай деньги... Скорей! Спасибо!

Ее поцелуи стали жарче. А Сократ в упоении гладил все ее тело, словно ладони его хотели запомнить очертания этих округлых боков и грудей. Амикла отвечала ему ласками. Опытность рук скульптора - и опытность рук проститутки... Сократ закрыл глаза - наслаждение осязанием было острее.

Вдруг он насторожился. Уловил обрывки разговора между Ионассой и Критоном. Открыл глаза. Те двое уже не сидели - лежали. Но Ионасса все еще отдаляла то, чем должно было завершиться.

- Какой ты нежный... Как сладко пахнут твои волосы и ладони... Я еще никогда не любилась с таким ухоженным мальчиком. Я люблю тебя... Ты должен приходить ко мне! Обещаешь? Будешь приходить, правда?

Руки Сократа замерли на теле Амиклы; он с изумлением прислушался к речам Ионассы, увидел склонившееся к ней лицо Критона - такое знакомое, сейчас оно показалось Сократу совсем чужим...

И еще одно лицо увидел Сократ - то, что высунулось из-за занавеси, лицо Синдара. Его потные волосы прилипли ко лбу. Сильнее набрякли синие мешочки под глазами. Синдар упивался зрелищем - но вот он дал знак Ионассе заканчивать.

- Я сразу влюбилась в тебя... С первого взгляда! - Ионасса поцеловала Критона. - А ты меня любишь?

- Люблю... Люблю...