Сокровенное таинство

«Что ж, — подумал Хью, — если ты окажешься негодяем, умело скрывающимся под личиной честного воина, тебе, возможно, и вправду придется расстаться с жизнью». Шериф никак не мог составить определенного мнения об этом человеке — его заверения звучали вроде бы убедительно и правдиво, но чувствовалось, что он тщательно взвешивает каждое слово, словно опасаясь сболтнуть лишнее. Зачем, если ему нечего скрывать?

— У тебя есть лошадь, Адам?

Кустистые брови Гериета приподнялись, глубоко посаженные глаза пристально взглянули на Берингара.

— Есть, милорд.

— Тогда я попрошу тебя оседлать ее и поехать со мной.

Адам Гериет прекрасно понимал, что это не просьба, а приказ, и отказаться он не может. Слава Богу, что шериф достаточно деликатен и дает ему возможность покинуть дом сестры, не роняя достоинства. Адам отодвинул лавку и встал из-за стола.

— Поехать? Но куда, милорд? — спросил он проформы ради и тут же окликнул своего веснушчатого крестника, который дивился на все происходящее из темного угла комнаты: — Ну что, малец, небось, застоялся без дела? Сбегай-ка, оседлай мою лошадку.

Юный Адам неохотно отправился к выходу. В дверях он помедлил, обернулся, окинул крестного долгим, неспокойным взглядом и удалился. Не прошло и пары минут, как с хорошо утоптанного двора донесся стук конских копыт.

— Ты должен знать, — продолжал между тем Хью, — те обстоятельства, при которых юная леди решила уйти в монастырь. Слышал, наверное, что она еще ребенком была обручена с лордом Годфридом Мареско, но он не женился на ней, а постригся в монахи в Хайд Миде.

— Да, это мне известно.

— Так вот, после того как монастырь в Хайде сгорел и вся братия разбрелась кто куда, Годфрид Мареско собрался в Шрусбери. А после того как он прослышал о разорении Уэрвелля, судьба девушки не дает ему покоя — вестей-то от нее никаких нет. Не знаю, станет ли ему легче от того, что ты сможешь рассказать, но я хочу, чтобы ты поехал со мной и сам рассказал ему всю эту историю.

Хью покуда ни словом не обмолвился о том, что Джулиана так и не добралась до Уэрвелля, а по непроницаемому лицу превосходно владевшего собой Адама решительно невозможно было догадаться, знает ли он об этой маленькой неувязке.

— Если ты и не сможешь сообщить ему ничего нового, — дружелюбно сказал Берингар, — то хотя бы поговоришь с лордом Годфридом о ней, поделишься воспоминаниями. Обоим станет легче.

Адам глубоко вздохнул.

— Ну что ж, милорд, я поеду. Лорд Годфрид прекрасный человек, так о нем все отзывались. Малость староват был для нее, конечно, но человек достойный. Она, бывало, только о нем и щебечет, так гордилась, ну ровно за короля собиралась выходить. Жаль, что такая девушка да постриглась в монахини. Она была бы ему прекрасной женой, уж я-то знаю. Я охотно поеду с вами, милорд.

Затем он обернулся к своей сестре и ее мужу, стоявшим рядом, и спокойно сказал:

— Шрусбери-то неподалеку — вы и глазом моргнуть не успеете, как я назад ворочусь.

Со стороны возвращение в Шрусбери выглядело обычной поездкой, хотя на самом деле все было не так-то просто. Всю дорогу Адам, опытный и закаленный солдат, держался так, будто и не догадывался о том, что он пленник и в чем-то подозревается, хотя прекрасно видел, что по обе стороны от него едут два шерифских сержанта, готовых пресечь любую попытку к бегству. Ехал он спокойно, хорошо держался в седле, и лошадь у него была вовсе недурна для простого солдата. По всему видно, что в войске он был на хорошем счету и пользовался доверием командира, отпустившего его навестить родных. Казалось, собственная судьба его вовсе не тревожит, большую часть пути он молчал, однако прежде чем отряд доехал до часовни Святого Жиля, он несколько раз обращался к Берингару. Сначала Гериет спросил:

— Милорд, может, вы слышали хоть что-нибудь, что сталось с леди Джулианой после этой ужасной напасти?

— Ты ведь справлялся о ней в окрестностях Уэрвелля, неужто никто не навел тебя на след? Там, должно быть, осталось немало монахинь, — уклончиво ответил ему шериф.

Наконец Адам воскликнул умоляюще:

— Милорд, прошу вас, скажите хотя бы, жива ли она?

Ни на один вопрос он не получил прямого ответа, да и что мог сказать ему Хью?

Когда всадники проезжали мимо невысокого холмика, с которого виднелись приземистые крыши и скромная колоколенка часовни Святого Жиля, Гериет задумчиво произнес:

— Нелегко, наверное, было человеку немолодому и не лучшего здоровья в одиночку добираться сюда из Хайд Мида. Дивлюсь, как лорд Годфрид вынес такое путешествие.

— Он был не один, — почти рассеянно отозвался Хью, — они прибыли из Хайд Мида вдвоем.

— И слава Богу! — одобрительно кивнул Адам. — А то поговаривали, что лорд Мареско серьезно ранен. Без доброго помощника он мог бы и не одолеть этот путь. — И при этих словах он глубоко и, как показалось Хью, с облегчением вздохнул.

Дальше они ехали молча. Слева тянулась стена, ограждавшая аббатские владения. Тень от нее падала на освещенную полуденным солнцем дорогу, отчего пыльный тракт казался рассеченным ударом черного клинка.