Сокровенные мысли. Русский дневник кобзаря

Часу в первом явился ко мне дока. Я рассказал ему, в чем дело, и посулил за труды 25 руб. Но, увы, при всем его старании, результата никакого. Что с воза упало, то пропало. Следовательно, об этом скверном анекдоте и думать больше нечего. Я так и сделал. Пошел к Шрейдерсу обедать, с досады чуть опять не нализался. После обеда зашел к той же коварной мадам Тильде (какое христианское незлобие!). Отдохнул немного в ее очаровательном семействе и в семь часов вечера пошел к князю Голицыну. У Голицына встретил я львов здешней сцены, актеров Климовского и Владимирова. Болтуны и, может быть, славные малые. [305]

Князь прочитал нам свое Впечатление после боя. Неважное впечатление. После впечетления зашла речь о переводах [В. С.] Курочкина из Беранже, и я прочитал им наизусть — не перевод, а собственное произведение. А чтобы не забыть это прекрасное создание поэта, то я вношу его в мой журнал. [306]

Как в наши лучшие года
Мы пролетаем без участья
Помимо истинного щастья!
Мы молоды, душа горда…
Как в нас заносчивости много!
Пред нами светлая дорога
Проходят лучшие года.
Проходят лучшие года,
Мы все идем дорогой ложной
Вслед за мечтою невозможной
Идем неведомо куда,
Но вот овраг, — вот мы споткнулись…
Кругом стемнело… оглянулись —
Нигде ни звука ни следа.
Нигде ни звука ни следа
Ни светлый день, ни сожаленья,
На сердце тяжесть оскорбленья
И одиночество стыда,
Для утомительной дороги
Нет силы, подкосились ноги,
Погасла дальняя звезда.
Погасла дальняя звезда!
Пора, пора душой смирится!
Над жизнью нечего глумится,
Отведав горького плода;
Или с бессильем старой девы
Твердить упорно: где вы, где вы?
Вотще минувшие года!
Вотще минувшие года
Не лучше ль справить честной тризной!
Не оскверним же укоризной
Господний мир — и никогда
С бессильной злобой оскорбленных

30 [ноября]. Сегодня начал портреты в группе своих избранных приятелей [Кадницкого, Фрелиха и Шрейдерса]. Не знаю, будет ли толк из этой затеи; приятели неаккуратны в сеансах — обстоятельство, важное при работе. Посмотрю, что дальше будет, и если сеансы затянутся, то нарисую отдельно каждого карандашом и тем покончу мой счет с приятелями. Чего бы мне больно не хотелось, и тем более, что предполагаемый рисунок сепиею очень удачно сгруппировался. И мне бы хотелось достойно заплатить свой долг. [307]

1 [декабря]. Получил письмо от М. С. Щепкина, в котором он предлагает мне свидание в селе Никольском (имение его сына) или же, если я не имею лишних денег на эту поездку (125 р. были у меня совершенно лишние), то он обещает сам приехать ко мне в Нижний. Как бы он возвеселил и меня и своих нижегородских поклонников! Напишу ему, пускай едет сюда и пускай на здешней бедной сцене тряхнет стариною. Теперь же, кстати, здесь дворянские выборы. [308]

После сеанса у Шрейдерса и после обеда у Фрейлиха случайно попал я на полупьяный музыкальный вечер к путейскому офицеру Ультрамарку [309] и услышал там виртуоза на фортепьяно, какого я и не подозревал услышать здесь, в захолустьи. Виртуоз это — некто господин Татаринов. [310] Между прочим, он сыграл несколько номеров из «Пророка» и «Гугенотов» Мейербера и вознес меня на седьмое небо.

2 [декабря]. Сегодня сделал я визит вдохновенному моему виртуозу Татаринову и видел у него, чего я также не воображал увидеть в Нижнем. Я видел у него настоящего великолепнейшего Гюдена. [311] Такие две прекраснейшие нечаянности разом наслаждение редкое и высокое. И какие же варвары нижегородцы, — они знают Татаринова только как чиновника при компании, строющей железную дорогу, а о картине Гюдена, и даже о самом Гюдене, никто не слыхивал, кроме старика Улыбышева, с которым я сегодня познакомился в театре. Это известный биограф и критик Бетховена и самый неизменный посетитель здешнего театра. [312]

3 [декабря]. Три дня сряду нечаянности, и самые приятные нечаянности. Это великая редкость в здешней монотонной жизни. Сегодня посетил меня Густав Васильевич Кебер, [313] Гость совершенно неожиданный. Он большой приятель Ф. Лазаревского, и тот, уезжая из Нижнего, поручил ему увидеться со мною, и добрейший Густав Васильевич сегодня исполнил поручение своего и моего друга. Если бы больше подобных нечаянностей, как бы прекрасно текли дни нашей жизни.