Сокровенные мысли (СИ)

Затем мы ушли, направляясь в следующий квартал. Макс сжимал мою руку в своей, и это было прекрасно. Он понимал меня. Каждый раз я искала призрачный след мужчины, которого любила, чувствуя себя беспомощной, как никогда. Я видела его везде и здесь, и всегда со мной. Но кончилась тетрадь повестью, автором которой была я. Строка оборвалась, и я просто не знала, что дальше. «Прости меня» — слова которые я хотела сказать ему. И пока я снова и снова думала об этом, шаги стихали, и я расслаблялась, но лишь на мгновение.

Фотографировала моменты, красивые улыбки, искренность на лице человека, архитектуру, замки, парки, вкусный кофе, душевного музыканта и уличных собак. Я запечатлела каждый момент, чтобы помнить. Воспоминания так важны, а такие вещи помогают нам лучше вспомнить. Bourbon Street, студийные магазины, эксцентричные бары и праздники гигантского масштаба.

— Может, ты мне все расскажешь, Эмили? — спросил Макс, когда мы завтракали в воскресенье.

— Макс, я думаю, — ответила, смотря на него, — всему есть предел.

— Эмили, предел есть даже у беспредела. Мне нужно беспокоиться?

— Ты хочешь домой?

— Я дома. Я рядом с тобой. И не оставлю тебя, пусть мы и будем переезжать, завтракать каждое утро в другом городе, и ты все время будешь строить планы по захвату миру.

— По захвату мира? — улыбнулась я. — Нет, все гораздо масштабнее.

Завтра утром нужно было быть на парах, и сегодня после обеда мы уезжаем в Нью-Хейвен. Снимем номер в гостинице за наличку, и пять дней проживем в том городе, а потом снова уедем на два дня в Париж или Лондон, не важно. Главное — дать Брайану время свыкнуться, что меня нет, и чтобы он начал жить, тогда я и смогу исправить ошибку, которую он допустил.

Путешествия. Когда тебя везут, ты смотришь на природу, но, когда ты едешь сам, чувствуешь. Я предпочитаю простоту. Красивый уголок природы, кофе и любимые люди рядом. Сейчас не было самого ценного — именно этих людей. Адам знал, где я. Я понимала, что заставляю врать его, но это было для блага, и этот мужчина тоже это понимал. После завтрака мы приехали в гостиницу, включили музыку и стали собирать вещи. Я взяла телефон и позвонила матери, чтобы она не ехала сейчас в НьюЙорк.

— Привет, — улыбнулась я.

— Привет, милая, — ответила она. — Где ты?

— Едим в Нью-Хейвен. Тут красиво.

— Я знаю, — улыбнулась она. — Ты на машине?

— Да. Мам, у меня вопрос, только не как к маме, а как к женщине, которая обожаема своим мужем.

— Ты хочешь знать, не сомневалась ли я?

— Да, — прошептала я.

— Знаешь, есть женщины, которые говорят, что если нервничаешь перед свадьбой, то это плохо, и если любовь слишком легка, то она не долговечна. Ты никогда не узнаешь, если не попробуешь. Что такое правда, Эмили? Субъективное понятие. Часто она не выгодна, и для некоторых совсем неудобна.

— Мы расстались, — прошептала я.

— Ты моя дочь, Эмили. Любимая дочь.

— Я твоя единственная дочь, — засмеялась я.

— Да, а еще ты мое сокровище. Если уж ты считаешь, что так будет лучше, то значит так действительно лучше. Обернись и пройди немного жизни. Только не той, к которой ты привыкла. Ты не можешь судить людей, ведь ты не знаешь, кто они на самом деле, без их одиночества и страданий.

— Дай Максу еще немного времени, — чувствовала я подступающее слезы.

— Я даю ему месяц. А потом пусть садится в самолет, и мы ждем его дома.

— Хорошо, мам. Люблю тебя.

— И я тебя, милая. Берегите себя. Поцелуй Макса от меня.

Вскоре мы ехали по дороге, направляясь в Нью-Хейвен, ели пиццу, и я не переставала думать о Брайане. Но что я могла сделать? Он был, как Стейси — непоколебимым. И никогда не отпустил бы меня на моих условиях.

Я задумалась о Новом годе. Я хотела впервые отпраздновать его тихо. Вместе с Брайаном, музыкой, шампанским и свечами. Никакого света и других людей. Я хотела разговаривать, смеяться, танцевать и заниматься любовью только с ним. Он стал моей второй кожей, и вот уже третий день мне было больно без него дышать. Нет смысла в жизни, кроме любви. Пусть все запутано, неспокойно и неправильно, но все же, если каждый раз, как первый, это и есть свет, который нужен.

Приехав, я написала сообщение Джасперу, что в городе, и перед парами мы идем за кофе. Также, не рискуя еще возвращаться в квартиру, я сняла номер в гостинице. Я пыталась удержать Макса. Он был сейчас единственной ниточкой, которая держала меня на плаву. Прежде чем уйти спать, хоть и оставалось пять часов до подъема, я позвонила Донне.

— Пожалуйста, скажи, что мне не нужно идти на опознание твоего трупа, — ответила девушка.

— Не нужно, — прошептала я, и слеза скатилась по моей щеке. — Ты мне доверяешь?

— Всегда.

— Присмотри за Брайаном, пока меня не будет. Не давайте нового номера или почты. Скажите, что не знаете, где я, и пусть он не ищет меня. Я не вернусь.

— Эмили, что случилось?

— Я расскажу тебе, но в другой раз.

— Брайан тут рвет и мечет. Продал несколько зданий, уволил пару сотен или около того людей.

— Уволил?

— Да, но говорит, что у него все под контролем.