Наконец, вселенскость открывает врата для соучастливой сострадательности
, то есть спасительности. Только открытое сердце, расширяющееся всеобъятностью, способно пережить чужое состояние как своё собственное. В радости и печали, в счастье и горе. И прийти на помощь. Ибо сердце, охватывающее другие народы, не может остаться равнодушным и безучастным к их судьбе7. Что впущено в душу и пропущено через неё, то становится и её достоянием. Страдой на Руси назывался напряжённый летний труд на полях (ведь восточные славяне изначально – мирные пахари и хлеборобы). Соучастие в страде в широком понимании, то есть сострадание, есть зачаток спасительности. В созвучии с сердечностью и вселенскостью она превращается в искреннюю участливость, бескорыстную взаимопомощь и даже жертвенность, граничащую с полной самоотверженностью