Сокровенный сердца человек. Жизнь и труды священномученика Серафима (Звездинского)

Посмотрим, что же за путы возложил на Христа Иуда. Он ведь был один из любимых двенадцати, ему Господь открывал все тайны Своего учения, ему дал дар чудотворения, и все-таки Иуда предал, предал своего Учителя и Господа. Почему же? Всматриваясь в характер Иуды, мы отметим самую яркую особенность его: Иуда – материалист. В общине апостолов он, видимо, охотно исполняет роль казначея, и св. евангелист Иоанн прибавляет, что он был не вполне честен даже среди своих. На вечере при виде драгоценного дара жены-грешницы Иуда негодует, зачем она позволила себе такую непозволительную трату. Предавая Учителя, он спрашивает Его врагов, что мне дадите, если я предам Его. Этот материализм оттолкнул его от Христа. Иуда примкнул к ученикам Господа в надежде, что явился Мессия – устроитель царства, могущественного здесь на земле, царства народа Израилева, где ученики заняли бы подобающее им место первых помощников Мессии, и вдруг этот Учитель проповедует нищету, обещает Своим последователям гонения, скорби, лишения, говорит, что Его Царство не здешнее – понятно разочарование Иуды. Он уже из той казны, которую собирал для Христа, стремился кое-что утаить. Это замечали другие – и это озлобляло Иуду, и он, разочаровавшись в своей мечте быть помощником царя Иудейского, решился отомстить Ему, предать Его врагам. Но и в них он обманулся. Он думал, предав Спасителя, заслужить благодарность князей еврейских, получить выгоду от своего предательства, но враги Христа использовали ученика-предателя, с презрением швырнули ему сребреники и отвернулись от него. Так Иуда сам наказал себя, покинул общество апостолов и был оттолкнут синедрионом.

Как похожи на него все современные материалисты, для них понятны только земные блага, они представляют рай только на земле, а все, что недоступно внешним нашим чувствам, ими осмеивается, гонится, отрицается. И, как Иуду, обманывает их мир, не дает того, чего они ждали от него. Это ведет к раздражению, отчаянию, иногда к самоубийству, как Иуду привел его материализм к ужасной смерти.

Второй враг Христа – Каиафа. Посмотрим на него. Он видный деятель, он заботится даже о своем народе, боится, что придут римляне и завладеют их царством, а потому решается открыто сказать: «Лучше пусть один человек погибнет, нежели весь народ». Такое мнение о Христе Каиафа высказывает потому, что он – рационалист, он – предшественник наших Ренанов, Толстых и им подобных. Своим гордым умом Каиафа не может принять учения Христа, его возмущают просто верующие, про которых он презрительно говорит, что «они прокляты в законе». Его не трогает, не убеждает даже чудо, даже такое, как воскрешение Лазаря. Как похожи на него наши современные умники, которые гордо заявляют, что они могут принять Христа как великого учителя, но не как Бога; что учение Его – не откровение Божественное, но обычное, человеческое, в которое другие могут вносить поправки и изменения. В результате появилось у нас евангелие Толстого, грубое, безобразное, полное чисто земных мыслей.

Теперь посмотрим на Пилата. Он и не прочь принять Христа, но не решается Его открыто исповедать. Как похожа на него наша современная интеллигенция, хромающая на оба колена, и как жалки такие неустойчивые, колеблющиеся умы!

Но не этих трех лиц мы видим у этого драгоценного для нас гроба. Здесь я вижу богобоязненного Иосифа, достославного, дерзновенно просившего у Пилата тело Иисуса Христа и с честью похоронившего Его, не боясь угроз и злобы синедриона. Здесь я вижу Никодима, принесшего умершему Учителю дорогой дар любви: смирну и алоэ. Здесь я вижу и сотника, искренно исповедавшего: Воистину, Он Сын Божий.

Возлюбленные мои, пусть не будет среди вас материалистов, променявших дар апостольства на мишуру мира, на 30 сребреников; пусть не будет гордых умников, Каиаф и Пилатов пусть не будет среди вас.

Будьте же подобны смелым исповедникам Христа – сотнику и Иосифу, принесите Лежащему во гробе миро – смирение и алоэ – любовь, обвейте Его чистой плащаницей добрых дел, чтобы быть достойными узреть Его, воскресшего из гроба.

Великая Суббота. 1921 г. Дмитров.

Замечали ли вы, дорогие мои, что в природе все совершается постепенно и умеренно?

Возьмите момент смены ночи и дня: не бывает же так, чтобы ночную тьму сразу сменило ослепительное солнце – нет, сначала за мраком наступает переходное время – сумерки предрассветные, и только тогда, когда привыкает глаз к свету, появляется яркое солнце. Это так устроено для того, чтоб подготовить глаз наш к восприятию ярких лучей, иначе он может пострадать.