Сокровенный сердца человек. Жизнь и труды священномученика Серафима (Звездинского)

В декабре 1931 года снова нагрянули чекисты. На следующий день вызвали в НКВД. Но Владыка болел, и вместо него пошла Анна. Ее скоро отпустили, но зато арестовали дочь хозяйки дома, в котором батюшка проживал. Она вернулась только через два месяца и сказала, что всех ждет тюрьма. Вскоре с епископа взяли подписку о невыезде.

С 1931 по 1932 год арестовали более 19 тысяч священнослужителей. К епископу Серафиму с обыском пришли 11/24 апреля, в Лазареву субботу. Все перерыли, у всех забрали паспорта. На следующий день, в Вербное воскресение, арестовали Анну и Клавдию. Владыку, как больного, оставили дома, на время… Батюшка, когда уводили его духовных дочерей, очень просил чекиста: «Не обижайте их, и вас Господь помилует. Не забудьте моей о них к вам просьбы, а я вас не забуду…» Прощаясь с Анной, отец Серафим позвал ее и дал в напутствие Святые Дары.

В среду Страстной Седмицы послушниц отправили в Иваново-Вознесенск и сдали на руки следователю Мельникову, сыну протоиерея. На допросах ничего нового не было: уговаривали порвать с Церковью, снять монашескую одежду, за это сулили полное обеспечение, курорты, квартиру, лучшие продукты… Когда поняли, что ничего не добиться – в наказание заставили убирать туалет с неисправной канализацией. 24 июня/7 июля, в день Рождества Пророка Иоанна Предтечи, Анну и Клавдию отпустили на свободу. Владыка их не дождался. Вскоре после ареста Анны и Клавдии забрали и его (по некоторым документам – 12/25 или 10/23 апреля). Несмотря на сильное недомогание, Владыка был отконвоирован в Москву, на Лубянку.

«Ну вот… теперь моя очередь…»

Известно, что с 21 марта/4 апреля по 1/14 апреля в Москве были арестованы около 100 человек. Ордера на арест и обыск были написаны одной рукой на заранее заготовленных бланках, с подписями Ягоды. Из архиереев, кроме Владыки Серафима, был взят под стражу архиепископ Андрей (Ухтомский), епископ Гавриил (Красновский) и епископ Арсений (Жадановский).

Следственное дело епископа Серафима (Звездинского) состоит из 3-х томов[24]. Но это, в основном, личные дела тех, кто проходил с ним по одному обвинению, всего 113 человек. Документов самого Владыки Серафима здесь не так много. В качестве подзаголовка к делу Звездинского значится ИПЦ – Истинно Православная Церковь, что само по себе в то время было уже приговором. В июне 1932 года епископ Серафим был переведен в Бутырскую тюрьму, и 24 июня/7 июля, в тот самый день, когда духовных дочерей батюшки отпустили на свободу, ему был вынесен приговор по ст. 58–10 и 11 УК РСФСР: три года ссылки в Казахстан. Такой же приговор был вынесен и архиепископу Андрею (Ухтомскому), а вот епископа Гавриила приговорили к 3 годам ИТЛ (исправительно-трудового лагеря). В Бутырках батюшка получил свидание с братом Михаилом и попрощался с ним. Они больше уже не встретятся: Владыка уехал в ссылку в Казахстан, а Михаил вскоре скончался…

Из следственного дела епископа Серафима (Звездинского). 1932 г.

Из следственного дела епископа Серафима (Звездинского). 1932 г.

Через Красный Крест удалось добиться, чтобы отец Серафим (в сопровождении Анны) ехал в Казахстан не этапом, а сам. 19 июля/1 августа 1932 года, в день Преподобного Серафима Саровского, Владыка и его духовная дочь Анна приехали в Алма-Ату. В Алма-Ате поселились у доброй рабы Божией Луши, адрес которой дали Владыке еще в Дмитрове. Увидев епископа Серафима, она сразу поняла, что перед ней архиерей, поклонилась ему в ноги и сказала: «Владыка, вот вам мой чуланчик…»

К осени приехала Клавдия, и все перебрались в теплый сарай. Отец хозяйки собирал милостыню. Вернувшись домой, доставал лучшие кусочки и пряники из мешочка, делился с Владыкой. Епископ брал и благодарил: «Спасибо, дедушка». – «Богу святому спасибо, а не мне». Когда же Владыка давал ему московский гостинец, говорил: «Ах, Боже мой! Сами старички, самим нужно». В это время в Казахстане было очень много ссыльных, встретили и близких. Среди них была Соня Булгакова – дивеевская послушница, которой блаженная Мария Ивановна предсказала, что она доживет до открытия Дивеевского монастыря.

В конце октября 1932 года пришло очередное распоряжение из НКВД – переезд в город Гурьев. С несколькими пересадками, вконец измученные, заболевшие тяжелым гриппом, добрались изгнанники до завьюженного Уральска. От Уральска до Гурьева почти 500 верст ехали по пустыне. На ночлег остановились в деревне. Это была суббота, и всенощную Владыка служил про себя. Сели за стол: Владыка, Анна и местные чиновники. Хозяйка дома позвала отца Серафима к себе в комнату, бросилась к нему в ноги и сказала: «Батюшка, ты один как Ангел, как Агнец незлобивый сидел среди зверей. Посмотрю на тебя, а у тебя лик ангельский и жалко мне тебя. Помолись обо мне, благослови дом мой…»

Наконец, добрались до Гурьева. Небольшой городок был похож на Палестину – по улице ходили верблюды и ослики… К декабрю 1932 года приехала Клавдия, привезла продукты и облачение. В Рождественский сочельник Владыка в первый раз за долгое время смог отслужить Божественную литургию.