Сокровища

Пит проследила за ее взглядом и увидела на консоли коробку любимых сигар герцога. Его трубки по-прежнему лежали в подставке рядом с креслом.

— Я всегда была уверена, что он умрет раньше. Вы знаете, он от многого отказался ради меня. Очень тяжело без него.

— Я уверена в этом, мэм, но, должно быть, замечательно, когда тебя так любят.

Темно-синие глаза герцогини засверкали.

— В этом есть свое утешение. — Она лениво почесала одну из собак, которая забралась к ней на колени. — Конечно, нельзя сказать, чтобы это было всегда легко. Вы видели это? — Она протянула свое тонкое запястье и покачала браслетом, один ряд бриллиантов с девятью свисающими с него латинскими крестами, усыпанными драгоценными камнями. Пит знала, что она была в нем в день свадьбы. — Я всегда думала, что он олицетворяет кресты, которые мне приходится нести.

— И нести с таким вкусом, ваше высочество.

Герцогиня кивнула, полностью соглашаясь с ней.

— Вкус, может быть, мое самое величайшее достоинство, мисс Д’Анджели. Когда-нибудь меня, возможно, будут помнить только благодаря моему вкусу. Тем больше я хочу поддерживать его, даже после кончины герцога. — Она устремила взор на фотографию, вставленную в раму, на приставном к дивану столике. Он умер несколько лет назад, но Пит видела по взгляду герцогини, что она все еще скорбит о нем.

— Пока он был жив, — продолжила она, — он всегда покупал мне драгоценности. Это был акт любви, и в каждую нашу годовщину я продолжаю эту традицию. Каждый год меня одолевают сомнения, не пора ли остановиться. Потом чувство берет верх. Ему так нравилось дарить мне красивые вещи. Мне кажется, что сквозь сияние и блеск драгоценных камней ко мне приходит часть его души. Это звучит безумно, моя дорогая?

— Если только бессмертная любовь — некая форма безумия, — ответила Пит. Герцогиню, похоже, тронули ее слова. — Я знаю о тех прекрасных рисунках, которые вы создали. Мне хотелось, чтобы вы сделали что-нибудь для меня.

— Для меня это честь, мэм, — сказала Пит. — У вас есть какие-нибудь пожелания?..

Зная, как привлечь внимание, герцогиня сделала только легкий жест рукой, и Пит умолкла.

— В данном случае дело не просто в дизайне, — пояснила она. — Сначала я хочу, чтобы вы выступили моим агентом.

— Агентом, — повторила Пит. Слово заинтриговывало.

Герцогиня протянула руку к стопке книг на кофейном столике. Она взяла верхний том и вручила Пит. Это был прекрасно изданный, с цветными фотографиями, каталог аукциона, который будет проводить «Кристи» в отеле «Бо Риваж» в Женеве. На обложке был изображен необыкновенной красоты рубин и бриллиантовое колье. Подпись внизу гласила, что драгоценность принадлежит Дороти Фиск Хейнс. Дата аукциона — утром во вторник, то есть послезавтра.

— Я знала Дотти Хейнс, — сказала герцогиня, — и знаю ее коллекцию. В ней есть одна вещь, которую я всегда хотела иметь. Я пыталась купить ее при жизни Дотти, но она не продала. Однако она ничего не сделала с ней. Я отметила фотографию…

Пит заметила хрустящую новую — или, возможно, проглаженную утюгом — стофранковую банкноту, выглядывающую из каталога. Раскрыв на нужной странице, она увидела цветную фотографию крупного неоправленного рубина, ограненного в виде кабошона. Несколько строк под фотографией сообщали, что камню сто лет, добыт он в верхней Бирме, где добываются самые лучшие рубины в мире, цвет его достаточно чистый, чтобы называться «голубиная кровь», что встречается один раз на двадцать тысяч рубинов. Его вес, двадцать восемь с половиной каратов, делает его редким вдвойне.

— Я хочу, чтобы вы, мисс Д’Анджели, приобрели для меня этот камень и создали что-нибудь такое же эффектное, как «Глаз любви», — рисунок, который понравился бы Дэвиду. Дар, который положит конец всем дарам. Вы сможете это сделать?

Было бы просто бравадой давать сейчас какие-нибудь обещания в ответ на такие ожидания. Пит проницательно придерживалась практической стороны дела.

— Первая проблема — приобрести камень. Его цена непременно будет высокой.

— Да, а если станет известно, что его хочу я, она будет еще выше. Вы будете моим агентом, и вам дается право заплатить за него столько, сколько, вы считаете, он стоит. Я полагаюсь на ваше суждение.

— В семнадцатом веке, — заметила Пит, — величайший знаток драгоценных камней Бернард Тавернье писал: «Когда рубин превышает шесть каратов и совершенен, он продается за ту цену, которую за него запросят». Этот рубин, мэм, почти в пять раз выше шести каратов.

Герцогиня кивнула.

— Несомненно, его будут добиваться. Но я чувствую, что вы меня не разочаруете. — Быстро и небрежно она упомянула о практических вопросах. Чек для покрытия расходов ей доставят в отель сегодня позже. Все подробности, такие, как ее вознаграждение и оплата за рубин, следует обсудить с мистером Аттером, его адрес и телефон будут приложены к чеку.

— Когда рубин будет мой, — заключила герцогиня, вставая, — привезите его мне, и мы поговорим немного больше о том, что с ним делать.

Аудиенция явно закончилась. Они вместе вышли в вестибюль, где герцогиня сообщила Пит, что ее отвезут в отель, и потом пожала ей руку.