Сокровища Александра Македонского

На лице Андрея Вавилыча появилась скорбь. Она появлялась всегда как признак того, что его противник с минуты на минуту неизбежно исчезнет в пропасти, вызванной им самим же! Андрей Вавилыч сказал:

— Утверждения, вами высказанные, доказывают лишний раз, что сокровищ Александра Македонского — нет. И быть не может.

— Категорически утверждаете?

— Категорически. И нельзя не утверждать, поскольку всякое кладоискательство есть факт капитализма, факт бессистемного, беспланового товарного хозяйства. А у нас хозяйство социалистическое, по плану, мне хорошо известному. И в плане, — торжественно заключил Андрей Вавилыч, — сокровищ Александра Македонского не значится, а поскольку они не значатся, поскольку они не запланированы, их нет, и появление их невозможно!

Как я и предчувствовал — пропасть разверзлась! Все заседавшие замерли, выпучив глаза, а наш Андрей Вавилыч сказал:

— Кто директор группы? — Он взглянул на испуганного человека с седыми волосами и глазами задавленной собаки и добавил: — Вы? Потрудитесь показать мне отчётность группы «Александр Македонский» и, в частности, графу, по которой значатся трехчасовые прения о сокровищах данного полководца…

Когда на другой день, ровно в ноль-ноль десять, Андрей Вавилыч пришёл с уничтожающими данными относительно работы киноорганизаций в кабинет начальника, там, небрежно протирая очки, сидел неизвестный. На нём был просторный френч отличного стального цвета и сапоги с короткими голенищами, — дальнейшее Андрей Вавилыч не стал рассматривать, потому что неизвестный был явно личность малозначительная и малоответственная, наверное, из отдалённых родственников Григория Максимыча…

Только, конечно, родственными отношениями объяснишь то, что Григорий Максимыч эти уничтожающие данные подал неизвестному во френче, добавив, что Андрей Вавилыч едва ли не лучший счётно-контрольный работник Наркомата и что, мол, он лично руководил работами командированной в кино комиссии…

Человек в стальном френче, мельком взглянув в данные, спросил — когда же появятся интересные фильмы? Вопрос был обращен к Андрею Вавилычу, но тот, вперив взор в сторону начальника, безмолвствовал. Тогда вопрос человека во френче повторил сам Григорий Максимыч, на что Андрей Вавилыч ответил, указывая на данные:

— Здесь имеются выводы. Фильмы скоро не появятся, поскольку в киноорганизациях занимаются совершенно посторонним делом.

— Каким же посторонним делом? — спросил неизвестный.

И опять Андрей Вавилыч безмолвствовал.

И опять Григорий Максимыч вынужден был повторить вопрос человека в сером и повторить в несколько строгом тоне, так как Андрей Вавилыч совсем не имел желания болтать чёрт знает перед кем! Андрей Вавилыч сказал:

— Возьмем хотя бы тему сокровищ Александра Македонского, на среднеазиатском языке Искандера Двурогого…

Человек в стальном, — разумеется, через посредство Григория Максимыча, — начал подробный расспрос. Андрей Вавилыч, глядя на своего начальника, отвечал по мере сил. Концом глаза он видел, как мелькают в воздухе очки неизвестного, который всё не хочет их надеть на нос!

Выслушав Андрея Вавилыча, человек в стальном, помахивая очками, углубился в просторное кресло и оттуда мечтательно заговорил:

— А всё-таки удивительные и талантливые у нас люди! Идет небывалая, жестокая и страшная война. В один день исчезают целые города, погибают сотни тысяч людей, мы недосыпаем, часто мы голодны, а всё же есть мечтатели, которые думают — о чём? О сокровищах Александра Македонского! И как думают!.. Как убеждённые, как знающие, как уверенные в их существовании, так, что невольно кажется, будто сокровища действительно существуют и лежат где-то в песках, или на дне реки, или в пещере, где-нибудь на Памире! Или ещё где-нибудь! Что же всё это значит? Ну, — что эллинская культура близка нам и мы являемся её наследниками. И ещё, — что мечта неистребима, какие б войны ни посылали на нас фашисты. Мы будем мечтать, — побеждают мечтающие, провидцы, пророки, апостолы…

«Тоже, апостол нашёлся!»— подумал Андрей Вавилыч, искоса глядя, как неизвестный, размахивая очками, быстро вскочил, пожал руку Григорию Максимычу и устремился с рукой к Андрею Вавилычу. «Лезет ещё с рукопожатиями», — продолжал думать Андрей Вавилыч, нехотя протягивая человеку во френче три пальца.

После довольно продолжительного отсутствия вернулся Григорий Максимыч, явно довольный тем, что спровадил родственника. Начальник уселся за стол и сказал, потирая руки:

— Умнейшая голова! Меня посетил. Да и вас, Андрей Вавилыч, похвалил. Теперь перед вами, Андрей Вавилыч, дорога открыта. Поздравляю.

— Ни один ваш родственник, Григорий Максимыч, не в состоянии испортить мне дороги, пока вы разрешаете мне стоять на ней.

— Ва, Андрей Вавилыч! Вы не узнали его? Ведь это не мой родственник, а…

И здесь Григорий Максимыч выпалил такую фамилию, при звуке которой все внутренности Андрея Вавилыча покрылись льдом, а язык примёрз к губам. Он хотел сказать было, что не узнал из-за снятых очков, но вместо слов что-то похожее на блеяние выскочило изо рта его!