Сокровища ангуонов

— А что мне остается делать? — осведомился отец таким тоном, будто и в самом деле надеялся услышать дружеский совет, и, помолчав, добавил: — К тому же, господин подполковник, не всякая истина есть истина.

— А если без философии?

— Без философии — попытаться бежать и получить пулю, скажем, от поручика Шрама?

При этих словах я невольно оглянулся. Шрам смотрел на отца с такой обнаженной ненавистью, что было совершенно очевидным: он не упустит случая свести счеты за «мерзавца» и за позорное унижение в таежном селении Старожиловке. Свою злобу он срывал на лошади. Стоило той слегка оступиться, как он ожесточенно хлестал ее по ушам плеткой и рвал губы удилами… Поручик Славинский, наклоняясь в седле, должно быть, успокаивал его. Я слышал, как он довольно громко сказал: «Главное — терпение, а там посмотрим». Гарт ехал нахохлившись и наверняка чувствовал себя не лучше Шрама, ведь это он с постыдной поспешностью повиновался тогда какому-то шпаку… Нет, от этих людей нельзя было ждать пощады…

— Пожалуй, вы правы, — все так же задушевно продолжал Гамлер, — бежать не имеет смысла. Но вы могли бы воспользоваться преимуществом в знании местности.

— И завести вас, подобно Сусанину, в топь? — иронически улыбнулся отец. — Это отпадает по двум причинам.

— Первая — сын, а еще?

— А еще, я полагаю, что вы, подполковник, не мальчик, — сказал отец и подстегнул своего мерина. Ему, очевидно, надоели приставания Гамлера. — Неужели вы не нашли бы дороги в Старожиловку? Впрочем, я не уверен в том, что там вас ожидает новый проводник. Согласитесь, что поджог и насилие — далеко не лучший способ установить контакт с таежными людьми.

— А посему вы стараетесь вести экспедицию мимо селений и этим самым оберегаете честь воинов империи?

Отец придержал мерина и, когда подполковник оказался совсем рядом, тихо сказал, будто советуясь:

— А что, если и впрямь завести вас куда-нибудь, откуда не возвращаются?

— Вы забыли о том, что мне известны некоторые координаты.

— А мне известна тайга.

Такие словесные дуэли происходили довольно часто, и я, несмотря на свою неопытность, все же уловил, что они далеко не безобидные: Гамлер явно нервничал. И, как мне совершенно понятно теперь, у него были основания для беспокойства. Отец не только не чинил каких-либо препятствий подполковнику, но, казалось, во всем помогал ему. Тот хотел, чтобы подчиненные поверили в сокровища, — и отец, воспользовавшись подходящим поводом, прочел блестящую лекцию у камня-вазы. Из каких-то соображений подполковнику хотелось, чтобы подчиненные считали археолога его союзником, — и случай с разоружением Шрама отлично сработал в этом направлении, причем еще более укрепил догадки бандитов. Вольно или невольно, а получилось так, что белогвардеец Гамлер и красный Арканов действовали заодно. Словом, совершенно необъяснимая солидарность отца выводила Гамлера из себя: он интуитивно чувствовал, что большевик Арканов не может быть предателем. Тогда чем объяснить то, что он ведет его в тыл красным? Быть может, ведет несколько медленнее, чем следовало бы…

Именно в тот момент, когда мы с отцом съехали с косогора и остановились на берегу реки, у Гамлера шевельнулось подозрение. Он пришпорил жеребца, и тот, перемахнув через вымоину, захрапел над моей головой.

— Господин Арканов, — холодно сказал Гамлер, — вам не кажется, что мы в третий раз подъезжаем к берегу одной и той же реки?

Отец придержал мерина, который и без того попятился от воды, спокойно ответил:

— Нет, не кажется, я это знаю. Кстати, подполковник, здесь нам не переправиться, придется продираться еще версты две вверх по течению: там должен быть перекат. Впрочем, на вашем месте я выслал бы разведку и таким образом убедился бы в том, что экспедиция двигается в желательном вам направлении.

В это время тальник на противоположном берегу раздвинулся, из него к реке быстро выехал всадник. Это был поручик Шрам. Увидев нас, он что-то крикнул, но шум реки заглушил его голос. Тогда поручик принялся ожесточенно хлестать коня по голове, пока не загнал его в воду. Течение мгновенно подхватило всадника и лошадь, понесло их на камни; бедное животное вытягивало морду, фыркало, а поручик, как бешеный, хлестал его плеткой по ушам, глазам.

— Прикажите ему вернуться! — крикнул отец и замахал руками. — Назад! Назад!

Гамлер усмехнулся:

— Напрасно стараетесь, господин Арканов. Он переправится и этим самым…

Он не договорил — случилось то, что и должно было случиться: внезапно почувствовав дно, обезумевшее животное так стремительно рванулось вперед, что Шрам вылетел из седла и, нелепо взмахнув руками, ударился головой о выступающий из воды камень. Водоворот подхватил уже безжизненное тело поручика, закрутил его и, протащив метров пятнадцать, воткнул в корягу. На мгновение показались руки, потом ноги, и поручик исчез.