Сокровища Атлантиды

Первыми предстояло прыгать бойцам “Дельты” под командованием Шарпсберга, потом “котикам” Джейкобса, а за ними – Гарнету и его разведчикам из морской пехоты. Клири должен был покинуть самолет последним – чтобы наблюдать за спуском и в случае надобности корректировать курс отбившихся от основной массы десантников. Дэну Шарпсбергу, прыгающему первым, присвоили позывной “Утка-мама”, а следующие за ним “дельтовцы” превратились в “утят” под соответствующими номерами. Группе “Дельта” предписывалось по плану осуществить выброску в течение максимум трех секунд. В тот же срок надлежало уложиться людям Джейкобса и Гарнета.

– Шестиминутная готовность, – вывел из раздумья Клири голос Стаффорда.

Глаза капитана не отрывались от монитора компьютера, связанного с оптико-фотометрической системой, позволяющей видеть землю сквозь облака с мельчайшими подробностями. Брэннон вел самолет бережно, как живого, и виртуальный курс на экране дисплея представлял собой идеально прямую линию, тянущуюся к маленькому кружочку, обозначающему цель.

– Да плевать я хотел на их чертовы приказы! – взорвался вдруг всегда мягкий и вежливый Стаффорд и рявкнул во весь голос: – Брэннон!

– Слушаю, сэр? – испуганно пролепетал второй пилот, впервые увидевший своего командира в таком взвинченном состоянии.

– Как только я объявлю минутную готовность, снизишь скорость до ста тридцати пяти узлов. Хочу дать парням лишний шанс. Когда сержант Хендрикс доложит, что последний покинул отсек, увеличишь до двухсот и на этом остановишься.

– Но наземные радары обязательно засекут снижение скорости. Вдруг там что-нибудь заподозрят?

– Я все продумал. Свяжись на открытой частоте с “Мак-Мердо” и сообщи, что у нас неполадки с двигателем, мы сбавляем скорость и прилетим чуть позже.

– Неплохое прикрытие, – согласился Брэннон. – Если они следят за нами с земли и слушают наши переговоры, не вижу, почему бы им в это не поверить.

Лейтенант включил рацию и открытым текстом отправил в эфир дезинформацию, предназначенную для ушей тех, кто наверняка прослушивал переговоры экипажа на всех незащищенных частотах. Затем перевел взгляд на монитор и жестом привлек внимание командира корабля к цифрам, мелькающим на табло монитора и показывающим время и расстояние до контрольной отметки.

– Минус две минуты, сэр.

Стаффорд кивнул:

– Начинай сбавлять скорость. Очень медленно. И с таким расчетом, чтобы за минуту до прыжка, когда я дам звонок, снизить до ста тридцати пяти узлов.

Брэннон несколько раз сжал и разжал пальцы на манер готовящегося к выступлению пианиста и широко улыбнулся:

– Не беспокойтесь, сэр, я сыграю на дросселях, как на органе.

Стаффорд переключил интерком на грузовой отсек:

– Две минуты, майор. Сержант Хендрикс, приготовиться к открытию люка.

– Подготовка закончена, сэр, – ответил несколько секунд спустя спокойный голос Хендрикса.

Капитан повернулся к Брэннону:

– За минуту минус меняемся. Я сажусь за штурвал, а ты ковыряйся с дросселями. Только молча, чтобы не отвлекать меня во время выброски.

Проверив передатчик, Клири встал слева от грузового люка и прислонился спиной к стенке фюзеляжа, чтобы видеть одновременно всех своих людей, табло предупреждения с таймером и сам люк. Выждав секунду, поднял правую руку, плавно описал ею дугу и развернул открытой ладонью перед собой. Этот жест на языке десантников соответствовал приказу “Встать!”

Бойцы встрепенулись, зашевелились и поднялись на ноги, лихорадочно проверяя уже в самый последний раз репшнуры и детали снаряжения и подгоняя поудобнее лямки тяжелых рюкзаков, поверх которых крепились основные парашюты.

– Минутная готовность! – объявил Стаффорд по интеркому. – Сержант, открыть люк! Майор, начинаю обратный отсчет. Следите за табло.

Массивная стальная аппарель грузового пандуса с натужным скрипом начала вываливаться наружу. Сквозь расширяющийся зазор в отсек ворвался порыв ледяного ветра.

– Люк открывается, сэр, – доложил Хендрикс. – Экипаж к выброске готов.

Красные цифры обратного отсчета на табло сменялись удручающе медленно.

С угрюмой решимостью на лицах десантники выстроились в две плотные цепочки по обе стороны от опускающейся заслонки и ухватились руками в толстых перчатках за стальные направляющие тросы, чтобы не свалило с ног мощным потоком воздуха, когда люк полностью откроется. Никто не выказывал внешних признаков растерянности или страха, но отсутствующий и как будто устремленный в себя взгляд некоторых членов команды без слов говорил о глубоких душевных переживаниях и волнении. Но кто возьмет на себя смелость хоть в чем-то упрекнуть этих бесстрашных парней, если ни в одном языке мира не найдется подходящих выражении для адекватного описания того, что предстояло им испытать, нырнув без оглядки в беспросветную пелену облаков и отдав свои хрупкие человеческие тела на растерзание злым ветрам и невообразимому холоду?

Стаффорд тронул Брэннона за плечо:

– Пора. Я беру штурвал и слежу за временем последнего отсчета. Дроссели целиком твои.

Брэннон шутливо вскинул вверх обе руки:

– Машина целиком ваша, кэп!