– Ах, чем скорее, тем лучше. – Очаровательная женщина села в роскошный экипаж золотопромышленника и уже через час держала в руках деньги. На Невском новые знакомые разошлись, договорившись встретиться через несколько дней – Алексей взял с нее слово посетить его в новом жилище. Баронесса отправилась по ювелирным магазинам, а Погожин – за своей семьей. Он радовался, как мальчишка, заразив радостью жену и шестнадцатилетнюю дочь. Еще бы! Такая выгодная сделка. Не придется тратиться на мебель и картины. Баронесса явно продешевила, наверное, немного помешалась от горя. Как бы там ни было, ему это только на руку. В тот момент золотопромышленнику не приходило в голову, что пострадавший тут он и что полтора миллиона уплыли от него в руки мошенницы. Несчастный понял это только тогда, когда через неделю после его счастливого вселения явились какие-то незнакомые люди, утверждавшие, что именно они – хозяева этого особняка и никогда не планировали его продавать. Хозяева знали госпожу фон Шейн, но ничего ей не поручали и не представляли, как она проникла в их запертый на время пребывания в Италии дом и осмелилась продать его какому-то Погожину. Разумеется, вызвали пристава, обо всем доложили начальнику петербургской сыскной полиции, и он приказал разыскать госпожу фон Шейн и немедленно доставить в отделение.
Посланные за мошенницей опасались, что она уже давно скрылась из города, но ошибались. Ольгу Зельдовну застали в гостиной. Свежая, отдохнувшая, хорошо одетая, она спокойно пила кофе со сливками и с удивлением услышала, что ей нужно проследовать за полицейскими. В отделении очаровательную женщину проводили к следователю, у которого лежали заявления еще от двух пострадавших в аналогичной афере. Генеральша за неделю ухитрилась продать на Невском целых три дома! На допросе Ольга Зельдовна все отрицала. Как, она, баронесса, вдова уважаемого человека, занималась таким мошенничеством? Разве такое возможно? Да она впервые видит этих людей. Почему они решили обвинить ее в том, чего она не делала, для нее загадка.