Сокровища баронессы фон Шейн

– Альберт подозревает, что я могу быть с мужчиной. – Оля отвела глаза. – Как он страдает, бедный благородный человек! Что ни говори, а Цабель продолжает меня любить, и ничего с этим не поделать. – Она поправила локон, выбившийся из-под маленькой шляпки. – От души желаю ему встретить женщину, которая полюбит его всем сердцем.

Воронский улыбнулся про себя, подумав, что для престарелого и разорившегося профессора это станет довольно трудной задачей. Один раз в жизни ему повезло, именно повезло, потому что красавица Оленька не стала женой другого – негодяя, оклеветавшего ее. Однако вслух он проговорил:

– Я тоже на это искренне надеюсь. Профессор очень хороший человек.

Он наклонился и коснулся губами свежей, как едва распустившаяся роза, щеки возлюбленной.

– Завтра на этом месте. Я принесу тебе деньги.

– Завтра на этом месте, – эхом повторила она и зашагала по аллее, стараясь не оглядываться. Взгляд молодого любовника жег спину, казалось, проникал сквозь кожу, но женщина подумала, что ложь, как и правду, порой говорить легко и приятно. Приятно, когда ты ненавидишь мужчин. Эти похотливые животные оболгали ее, опозорили честное имя, а теперь падают к ее ногам и обещают золотые горы. Нет, она не откажется от денег, но не станет рабой ни одного из них, тем более этого богатого красавца. Несчастный и не догадывался, что судьба отвела ему другую роль – стать первой жертвой мести жестокой обиженной женщины. Не зря еще древние считали: горе тому, кто обидел женщину! Их ждала не Божья кара, их ждала месть – а это страшнее, потому что она порой переходила все границы. Женская месть коварна и беспощадна, эмоциональна и непредсказуема – и поэтому обходится без применения физической силы.

Ольга подумала, что ей нисколько не жаль графа, не сделавшего ей ничего плохого. Ему просто не повезло: он родился мужчиной – и этим все сказано. Кому-то придется быть первым в ее сложной игре. Так почему бы не ему, этому баловню судьбы?

Глава 23

Санкт-Петербург, 1898

Ольга сидела на скамейке серьезная и суровая. Александр, вытащив из саквояжа толстую пачку денег, перевязанную бечевкой, провел по ней пальцем и протянул возлюбленной:

– Держи. Здесь пятьдесят, как я и обещал.

Женщина взяла деньги будто нехотя, поморщилась и вздрогнула, словно возлюбленный бросил гадюку ей на колени, и, опустив глаза, продолжая строить из себя добродетель, прошептала:

– Спасибо, дорогой.

Он сжал ее локоть и преданно, по-собачьи заглянул в бездонные глаза:

– Значит, завтра…

– Да, завтра, завтра.