Сокровища баронессы фон Шейн

Ольга подмигнула своему отражению и задумалась. Как бы ей ни было радостно оттого, что тягостный разговор наконец состоялся, она понимала: вопрос с разводом не решен и до его решения еще очень далеко, если вообще такое возможно. Ради брака с Цабелем она поменяла веру. А его вера не благоволила к разводам. Вера… Внезапно Ольга вскочила и приложила к пылавшим щекам холодные ладони. Да, да, конечно, вера, как же она сразу не догадалась! Вера ее предков – православие, но не лютеранство. Если она снова вернется к вере предков, никто не скажет ей худого слова. А брак просто посчитают недействительным.

Женщина издала радостный возглас и, захлопав в ладоши, взглянула на большие настенные часы. До ее свидания с генералом, которому она успела вскружить голову так же, как когда-то Воронскому, оставалось совсем немного. Она открыла шкаф, придирчиво осмотрела вещи, выбрала скромное синее платье, шедшее к ее глазам и волосам, скрутила волосы в узел на затылке, надела шляпку и выпорхнула из комнаты.

Цабель сидел в гостиной, согнувшись, и пил вино. Он услышал шаги супруги, но даже не оглянулся. Что ж, скоро она его обрадует. Он снова станет свободным и может заново устраивать свою жизнь. Если, конечно, найдутся желающие обогреть почти нищего старика. Выйдя из дома, женщина с наслаждением вдохнула свежий майский воздух и побежала в парк, где ее уже ждал новый воздыхатель – нетерпеливый и горячий генерал фон Шейн.

Глава 30

Санкт-Петербург, 1901

На удивление самой Ольги, все ее планы осуществились с завидной легкостью. Православная церковь приняла в объятия заблудшую дочь, брак посчитали недействительным, и вскоре новоиспеченная невеста, стоя у алтаря, давала обет верности новому супругу, а через день уже лежала в объятиях немолодого князя Георгия Гогадзе, в гостинице, в шикарном номере, который он снял для нее. Они познакомились на свадьбе (генерал дружил с семьей князя) и почти сразу стали любовниками. Оленьку нисколько не смутил тот факт, что она изменила новому супругу, едва успев дать обет верности. А еще она звериным чутьем чувствовала, что этот роман долго не продлится. Жена князя имела большие связи в свете, и ни ему, ни Ольге не хотелось, чтобы до нее дошли слухи об их преступной любви. Однако женщина умело изображала пылкую любовницу и в порыве страсти шептала, гладя грудь мужчины, покрытую черным жестким волосом, покрывая поцелуями его плохо выбритые колючие щеки:

– Ах, отчего я не знала тебя раньше!