Сокровища Чёрного Монаха

- Пускай немец рисует. Пусть таким разбойник и останется - в клетке и в цепях. Пусть его таким и помнят.

- Ничего, усмехнулся Пугачев. - Меня и другим запомнят! Верно я говорю?!

Он огляделся вокруг и чуть кивнул Никитке. Тот положил руку себе на грудь, давая понять, что портрет Пугачева у него.

Пугачев удивленно вскинул брови и вдруг широко улыбнулся.

- Запомнят меня другим! А вороны еще прилетят! Ждите!

Фельдмаршал ткнул сухоньким кулачком через решетку в лицо Пугачеву, выбросил перчатку и ускакал.

Солдаты поднялись, разогнали зевак, и телега тронулась, утопая колесами в грязи...

В Москву Никитка пришел уже после казни Пугачева. Он в дороге приболел, отлеживался у добрых людей в деревне. Зачатьевский монастырь он нашел сразу, монастыри в Москве все знали. Сестра дядьки Кирилла, ключница Настасья, устроила его привратником, а заодно обновлять иконы. Женщинам писать и поправлять иконы запрещалось. На них первородный грех.

Вот так и стал жить в монастыре Никитка, оборудовав мастерскую в домике возле ворот, почти вросшем в землю. Там он и устроил тайник, в котором бережно хранил портрет Пугачева. Портрет он мало кому показывал. Боялся. Но однажды...

глава восьмая

Настоящие сыщики

Мы с Колькой сидели у него дома и уныло смотрели телевизор. Портрет Пугачева Свят отдал своим знакомым художникам-реставраторам из Третьяковской галереи на экспертизу, и теперь нам оставалось только ждать.

- А "Бобыля" так и не нашли, - вздохнул я. - Каждый день в новостях про кражу говорят, но пока никаких новостей. Жаль, что мы нашли не ту картину...

- Не ту! - заорал Колька. - Что бы ты понимал! Мы, может быть, нашли еще более ценную с исторической точки зрения картину! На ней портрет Пугачева! Прижизненный!

- Ну, может еще и не Пугачева, и не прижизненный.

- Чей же тогда это портрет?! - заорал на меня Колька и от волнения наступил на хвост несчастному Василию, который от возмущения завопил и умчался на кухню, заедать постоянные обиды "Вискасом". - Ну, чей, чей?! А?!

Он так орал, что мне даже спорить не хотелось.

- Мало ли мужиков бородатых? - нехотя возразил я, на всякий случай убирая босые ноги под кровать, потому что Колька оказался в опасной близости, а мне не хотелось разделить участь кота Василия.

- Ты - Фома неверный! - заорал Колька.

- Какой Фома? - хихикнул я.

- Неверный! - гаркнул Маркиз.

- Не неверный, а неверующий, - поправил я.

- Почему это он неверующий? - усомнился Колька.

- Потому что нужно знать слова, которые употребляешь, - важно ответил я. Мне удалось недавно прочитать об этом выражении в каком-то журнале, и я терпеливо пересказал Маркизу, что Фома был одним из двенадцати апостолов. А когда Христос воскрес, все апостолы поверили в его воскресение, один Фома усомнился, и тогда Христос позволил ему вставить пальцы в свои раны.

- Садист был твой Фома! - заявил Колька. - И вообще, сказки все это!

- Про Черного Монаха тоже сказки, а мы его сами своими глазами с Аленкой видели, - возразил я.

- Я знаю - где картина! - заорал Колька. - Я догадался! Ее спрятали в Зачатьевском монастыре! И теперь монах Александр ее караулит по ночам! А в подвал он зашел потому, что вас услышал! А сам по ночам караулит "Бобыля"!

- Он что, сумасшедший? - повертел я пальцем у виска. - Картину в монастыре прятать?

- Да?! - орал Колька. - А по ночам в монастыре бродить он не сумасшедший?! Он потому и ходит по ночам, что картину стережет! Наверняка он ее украл!

- Ну, Маркиз... Тихо шифером шурша, крыша едет не спеша...

- У самого у тебя крыша едет! А если не картину стережет, тогда что он ночью в монастырском дворе делает?!

- Кто его знает, - не очень уверенно возразил я. - Может, он там гулять любит, воздухом дышать.

- Вот после этого и скажи, у кого из нас крыша едет! - завопил восторженно Маркиз. - Нет, брат, просто так по ночам не шатаются, тем более, в старом монастыре!

Мы еще поспорили с Колькой, но все же я вынужденно признал, что ночные прогулки Александра и то, что Черный Монах категорически отрицал эти прогулки, было по меньшей мере подозрительно.

- Как бы то ни было - нужно за ним следить! Он очень странно себя ведет - этот Черный Монах! - торжественно проорал Колька, забегал в волнении по комнате и перевернул табуретку, под которую, в поисках покоя, залез наевшийся "вискаса" Василий.

Ушибленный табуреткой и разъяренный Василий проорал нечто нецензурное и заполз под диван, плюясь и фыркая.

- Невоспитанный какой-то у меня кот! Дикий совсем! - проорал ему вдогонку Колька.

- Станешь у тебя диким, когда тебе по несколько раз на день на хвост наступают, - заступился я за Ваську. - У него хвост уже, наверное плоский, как у камбалы.

- Сам ты - камбала! - обиделся Колька. - Нормальный у Васьки хвост! И давай о деле! Нужно за ним последить!

- За кем? - удивился я. - За Васькой?!

- За каким Васькой?! - возмутился Маркиз. - За Черным Монахом! Неспроста он ночью по монастырскому двору лазил!