Сокровища гугенотов (Варфоломеевская ночь, Молодость короля Генриха - VII)

-Вот я и запер бы туда герцогиню Анну, а сам написал бы лотарингским братцам и поставил бы им кое-какие условия...

-Что же, может быть, твой совет и пригодится,- сказал Генрих и отвернулся от Ноэ.

Постояв еще несколько минут на палубе, он спустился во вторую каюту, которая была отведена сиру де Мальвену с Бертой.

Старик скоро заснул, а Генрих с Бертой продолжали сидеть, ведя нежный, оживленный разговор. Генрих держал в своих руках крошечные руки Берты, которая дрожала от пугливого волнения и не смела поднять взор на красивого дворянина, своего спасителя и короля, как она знала теперь.

-Дорогая моя Берточка,- сказал Генрих,- знаете ли вы, почему я остановился в Блуа именно у вас?

-Сам Господь внушил вам эту мысль, государь!

-Может быть! Но у меня были свои основания, милочка. Я хотел сдержать клятву, которую дал вашему батюшке...

-Моему отцу?

-Да, дитя мое! Он умер в страшную Варфоломеевскую ночь у меня на руках и перед смертью поручил мне позаботиться о вас.

Берта высвободила свои руки, почтительно взяла руку короля и поднесла ее к своим губам.

"Она очень красива,- думал тем временем Генрих,- и если бы я не был супругом Маргариты, то... Но нет, нет... нечего и думать соблазнить эту девушку!"

-Теперь я увезу вас в Наварру,- продолжал он вслух,- там ваш дедушка в мире кончит свои дни, а вас мы выдадим замуж за какого-нибудь храброго, красивого дворянина!

Берта покраснела и опустила глаза.

-Что вы думаете, например, о Лагире? - продолжал Генрих.

-Я даже и не видела его,- наивно ответила Берта.- Я не заметила ни одного из сопровождающих вас мужчин. Но почему вы спрашиваете меня об этом, государь?

Наваррский король собирался ответить Берте, однако в этот момент с палубы послышался отчаянный крик старика Гардуино:

-Ко мне! Ко мне!

-На помощь! - послышался также испуганный голос Ноэ. Генрих бросился вон из каюты и побежал на палубу. Испуганная Берта последовала за ним.

Лагир и остальные гасконпы старались остановить шаланду, которую со страшной быстротой влек сильный поток.

-Да в чем дело? - спросил Генрих.

-Мы погибли! Гастон, стоявший у руля, заснул и проглядел мельницу, так что мы мчимся прямо на подводные камни.

Не успел Гардуино окончить эти слова, как страшный толчок сотряс шаланду, и она быстро стала тонуть.

-Спасайся, кто может! - крикнул Генрих, и, взяв Берту на руки, прибавил ей: - Не бойтесь, я отлично плаваю!

XXV

После ухода Келюса король Генрих III позвонил и приказал вошедшему пажу подать чашку шоколада и справиться о здоровье Можирона. Затем он открыл окно и, высунувшись, стал смотреть на двор.

Он увидел, как Келюс вышел вместе с каким-то мужчиной и стал разговаривать с последним. Король пригляделся, и ему показалось, что он узнает в высоком герцога Гиза.

-Вот это было бы ловко! - сказал он. Если Келюс эамешает в дело моего лотарингского кузена, то я останусь совершенно в стороне... Ну да как бы там ни было, если юлько Келюс избавит меня от наваррского королишки, я умываю руки! Генрих Наваррский обладает большим даром чаровать и завлекать сладкими речами, но счастье еще, что Келюс вовремя открыл мне глаза!

Вернувшийся паж принес чашку шоколада; король опорожнил ее в три глотка, а затем спросил:

-Ну, видел ты Можирона?

-Я здесь, государь! - ответил миньон, показываясь в этот момент на пороге королевской комнаты.

Можирон был очень бледен и пошатывался на ходу, его лоб был перевязан.

-А, милый мой! - встретил его король.- Да ты похож на покойника!

-Я уже сам думал, что стал им, государь! Когда я очнулся от обморока, то спрашивал себя, уж не нахожусь ли я на том свете!

-Да, милый мой, твое счастье, что ты не очутился там! Тебя ведь на том свете ждала бы очень суровая встреча за твои пороки и распутство... Рисковать жизнью из-за женщин, этих проклятых, греховных созданий! Ужас!

-О, государь, в это время я много пораздумал над случившимся и...

-И раскаялся? Отлично! Не хочешь ли чашку шоколада?

-Я предпочел бы стаканчик крепкого вина, государь. Я чувствую такую слабость, что вокруг меня все вертится! Король приказал пажу подать вино и сказал:

-Но, как бы ты ни был слаб, ты все же можешь сыграть со мною партию в шахматы!

-О, да, государь, но... я так плохо играю...

-Что делать, друг мой? По пословице, "на безрыбье и рак рыба"!

-А где же Келюс? Ведь он отлично играет!

-Келюса нет в замке.

-А Шомберг?

-Ни Шомберга, ни Эпернона.

-Так где же они, государь?

-Это я скажу тебе потом, а теперь сыграем! В течение доброго получаса король не открывал рта, будучи всецело поглощен партией. Только закончив игру блестящим матом, он с жестокой иронией сказал:

-Да ты даже вовсе не защищаешься, бедный Можирон! Совершенно так же, как ты делаешь, когда сражаешься с гасконцами.

-Государь!

-Да, надо признаться, что у гасконца, с которым мы столкнулись прошлой ночью, рука - не промах!

-О, если бы только мне встретить когда-нибудь этого проклятого гасконца!

-Ты его не встретишь!

-Почему, государь?