Сокровища Ирода

– Но позвольте, господин мой… – попытался возразить молодой дворянин. – Я направлялся к графу Тулузскому, чтобы поступить к нему на службу…

– Вы уже поступили на службу, мой молодой друг. Поступили на службу к государю более знатному и могущественному, чем граф Тулузский, более могущественному, чем любой из королей и герцогов нашего мира. Если вы думаете о плате за свою службу – можете не сомневаться: сей государь щедро платит за верную службу, вы не останетесь внакладе. Да и я хочу вознаградить вас за ту доброту и честность, которую вижу в ваших глазах…

Граф опять хлопнул в ладоши и, когда в дверях появился его единственный слуга, приказал ему что-то на незнакомом Конраду восточном языке.

Слуга склонился и исчез, а через несколько минут снова появился, с другой шкатулкой. Эта шкатулка была больше и тяжелее первой, графский слуга нес ее с заметным трудом. Изготовлена она была из красной меди, украшенной жемчугом и перламутром.

– Примите этот небольшой дар, мой молодой друг! – прошелестел граф, указывая на ларец. – Это все, чем я могу вас вознаградить…

– Но, государь мой, я ничем не заслужил вашу щедрость! – запротестовал Конрад. – Я не могу принять ваш дар…

– Не спорьте, друг мой! Мне осталось жить совсем немного, и у меня нет наследников, так что не лишайте меня последнего удовольствия – удовольствия по собственному разумению распорядиться своим добром! А сейчас позвольте пожелать вам приятных снов: я утомился и нуждаюсь в непродолжительном отдыхе…

С этими словами граф вытянулся в своем кресле и закрыл незрячие глаза.

Конрад не посмел нарушить его покой и пошел вслед за слугой графа в отведенную ему комнату.

Комната была скромной, но достаточно удобной, постель – мягкой, впрочем, Конрад так устал, что заснул бы и на камнях.

В этот день майор Ленская пришла на работу немного позже обычного: утром у нее сильно разыгрался радикулит, и она с трудом смогла одеться и выползти из дому. И то только потому, что соседка принесла обезболивающий пластырь, который полагалось наклеить на поясницу. Пластырь прилепился к коже, было очень противно и липко, но боль отступила.

Первое, что сделала майор Ленская, войдя в свой кабинет, – вызвала Николая и строго спросила его:

– Ответ из лаборатории готов?

– Я им вчера сказал, что это срочно и что результаты должны быть к утру…

– Я тебя не про сложности в работе спрашиваю! – оборвала его Ленская и мучительно поморщилась, потирая поясницу. – Я тебя спрашиваю, готов ли ответ!

– Должен быть готов…

Ленская хотела устроить помощнику разнос, но в это время ее вызвали к начальству. И пришлось самой вытерпеть неприятный разговор. И вовсе не по поводу убийства в Эрмитаже, хотя там тоже не обошлось без сложностей.

Евгений Иванович Легов не сидел сложа руки, он интриговал. Но поскольку в милиции у него связей не было, он пытался привлечь бывших коллег из ФСБ. Привлечь-то он привлек, да только начальство майора Ленской еще больше уверилось, что дело нужно раскрывать как можно быстрее именно у себя. А для порядка начальник еще напомнил про остальные дела, что числились за Ленской. И так распалился, что она даже не решилась буркнуть, что дел много, а людей мало, и что не разорваться же ей на четыре части – именно столько дел требовали неотложного расследования.