Сокровища Королевского замка

– Попробуют. Иногда удается выйти на кого-то. Но все равно, независимо от этого будут пытаться вывезти из квартиры книжки. И все негативы, которые ты там оставил…

– Что за чушь? Спасать книжки, когда гибнут люди?

– Не знаю, не знаю… – сказал она, вновь охваченная отчаянием. – Но наверное, нужно. Хотя и гибнут люди… До последней минуты… До последней минуты надо бороться за спасение всего, что еще уцелело, – говорила Кристина, стиснув зубы. – Так, как вы со Стасиком там, в Замке…

– Ты сказала пани Ядвиге про негативы?

Она виновато опустила голову.

– Так уж получилось… Но я доверяю ей, как самой себе!

– Зачем ей знать то, без чего она может обойтись? Ведь у нее маленький ребенок! Муж в лагере, даже не видел дочки! Пани Ядвига не должна рисковать. Она должна жить долго и счастливо ради дочки…

– Кто сейчас не рискует? И если хочешь знать, скорее спасется тот, кто борется…

Они помолчали.

– А как же вы хотите вынести оттуда негативы и книжки? – спросил через некоторое время Станислав. – Если вы сорвете печати, заберут всех жильцов! Пробить стену тоже не удастся, они там толстые, кирпичные.

– Ну нет. Тайком все равно столько книжек оттуда не вывезти. Это будет сделано официальным путем. Через библиотеку. И в нашем присутствии.

– То есть как это?

– Мы вместе с пани Ядвигой будем ходить в библиотеку.

– Кто это – мы?

– Я. Шить буду дома по вечерам.

– И я, – добавил Стасик.

– Пани Ядвига сказала, что постарается устроить нас к себе на работу.

– Ее и меня, – дополнил Стасик.

– Может, и тебя потом удастся оформить.

Глава XX

Перед костелом визитинок[26] тихо шелестели огромные липы. Ветер пробегал по верхушкам, шевелил мелкие листья.

Свет соскальзывал с крыш вниз. Грустно склонившиеся головы ангелов сливались с порыжевшим золотом листвы. Воздух был теплый, мягкий.

Станислав, проводив немного Кристину и Стасика, глядел теперь, как они уходят, сопровождая пани Ядвигу.

Прежде он частенько думал о том, как бы ему проникнуть в университетское книгохранилище, откуда пани Ядвига приносила ему книги. Он знал, что девушки, учившиеся на нелегальных курсах, нередко нанимались в университет уборщицами, чтобы получить доступ к книгам. И он тоже мечтал найти путь к этому хранилищу знаний, но все его путешествия на подводе на территорию университета заканчивались у входа в библиотеку, за исключением одной-единственной вылазки в книжный фонд, предпринятой инженером Мязеком в честь сына Бартошака. А теперь, когда он совсем не думал об этом, перед ним открывалась возможность посещать библиотеку.

Но без особого разрешения об этом нельзя было и мечтать.

Университетская библиотека, так же как и другие научные библиотеки в оккупированной Варшаве, находилась в ведении немецких властей. На территории университета разместилась охрана.

Посещение библиотеки было чисто немецкой привилегией. И только немногие поляки, те, кто работал в немецких учреждениях, могли получить специальный пропуск в библиотеку. Его визировал сам доктор философии Витте, ежедневно просматривая карточки читателей.

И все же тысячи книг из университетской библиотеки находили путь к читателям, научным работникам и студентам, которых в оккупированной Варшаве было немало; несмотря на строжайшие запреты, в Польше действовали два подпольных университета – столичный и западный, изгнанный из Познани, своего материнского гнезда.

Польские библиотекари, вопреки всем трудностям, бессмысленным приказам и преследованиям, упорно работали, чтобы сохранить библиотеку в своих руках, не отдать ее немцам. Они делились своими скромными заработками с товарищами, уволенными оккупантами с работы.

Работа библиотекаря носила двоякий характер: внешний – хранение книг, их обработка и допуск читателей; велась в строгом соответствии с приказами немецких властей во главе с Витте; но существовал и другой, нелегальный путь, где все подчинялось интересам соотечественников.

Кристина и Стасик, шагая с пани Ядвигой, думали о судьбе негативов. Идея заполучить их с помощью библиотекарей казалась Стасику весьма сомнительной, да и вообще он побаивался, что в обществе «книжных червей» его ждет порядочная скука. Они пересекли площадь за костелом визитинок. Прошли мимо дворца Потоцких, потом мимо дворца Уруских-Четвертиньских.

Кристина глянула вверх. Над их головами бык и конь на картуше герба сердито били копытами, топча небо.

Невысокие дворцовые постройки, казалось, непосредственно смыкались с больницей святого Роха, сгоревшей еще в 1939 году. И все же между этими зданиями оставался проход, нечто вроде узкой улочки, о существовании которой издалека предупреждали две полосатые сторожевые будки.

Ребята часто ездили на трамвае мимо этого переулочка с зелеными деревьями и двумя сторожевыми будками, которые издали казались игрушечными.

Теперь с каждым их шагом будки росли, становились огромными, яркие полосы били по глазам.