Сокровища короля

В числе посетителей, собравшихся вокруг стола в зале таверны, находился торговец Морис де Лаполь, который своими интригами в Линкольне смутил покой Роберта Уиллоби. Это был человек неопределенного возраста – ему могло быть и пятьдесят лет, и семьдесят, – внешне хилый, с землистым цветом лица и темными, почти черными глазами. Он постоянно улыбался, умело поддерживал разговор, но при этом взгляд его оставался холодным и настороженным. Такому лучше не переходить дорогу, подумал Николас, вспомнив, как переживала Мириэл, что она может оказаться втянутой в конфликт между де Лаполем и мужем. Он ел тушеного кролика и представлял, как два торговца убивают друг друга. Потом, дабы не гневить Бога, постарался отвлечься от этих мыслей.

Закончив ужинать, Морис де Лаполь вытащил доску для игры в «моррис»,[19] инкрустированную мелкозернистым песчаником и ракушками, и разложил ее на низком сундуке.

– Играешь? – спросил он у Николаса.

– Бывает, – ответил тот. Он не хотел играть с торговцем, который, как он знал, предложит поставить на кон деньги, но не мог придумать достойного предлога для отказа.

Де Лаполь жестом пригласил его сесть на другой конец скамьи.

– Тогда, может, согласишься ублажить старика?

– Да я бы не сказал, что вы впали в детство, сэр. – Думая только о том, как бы поскорей отвязаться от торговца, Николас перебрался на скамью.

Де Лаполь холодно улыбнулся ему:

– Время никого не щадит. Казалось, еще вчера я был вот так же молод, как и ты, и впереди меня ждала целая жизнь, весь мир лежал у моих ног. – Быстрыми ловкими движениями он расставил фишки на доске. – Теперь жизнь почти на исходе, а я еще и не начинал жить. Человек должен быть хозяином своей мечты, а не идти за ней, верно? – Его губы насмешливо искривились. Николас пожал плечами:

– Вероятно, вы правы, сэр.

– Ты знаешь, что я прав. – Де Лаполь поднял указательный палец. – Я слышал, ты – самый молодой капитан торгового флота во всем северном христианском мире, который не только командует судами, но и владеет ими. Человек в твоем возрасте не способен добиться такого положения, если он не обладает большим честолюбием.

Несколько обиженный столь нелестным отзывом, Николас хотел было возразить, но передумал, потому что торговец, по сути, был почти прав. Его действительно снедало крайнее честолюбие, только он под его натиском стремился утвердиться среди своих соперников, а не уничтожить их. Однако признаваться в этом де Лаполю он не собирался. Потому Николас просто показал на доску и сказал:

– Начинайте.

Де Лаполь пытливо взглянул на него:

– Правильно, нельзя, чтобы соперник видел, о чем ты думаешь. – Указательным пальцем он передвинул одну фишку на крайнюю из трех клеток на середине доски.

Они сыграли несколько партий, и каждый одержал равное число побед. Де Лаполь не любил проигрывать. Хоть он и заявлял, что неразумно открывать сопернику свои мысли, его собственные с легкостью читались в его лице – в линиях плотно сжатых губ, в напряженных морщинках вокруг глаз.

– Сойдемся на ничьей, – подытожил Николас по окончании шестой партии, которую он выиграл, и поднялся со скамьи.

– Давай решающую, – предложил де Лаполь. – Или ты предпочитаешь уклоняться от финальной схватки?

Николас с улыбкой развел руками:

– Помнится, вы чуть раньше упоминали, что лучше быть господином, чем ведомым. Так вот, сегодня я предпочитаю первое. У меня нет желания играть еще одну партию, дабы потешить чью-либо гордость – свою или вашу.

Де Лаполь задумчиво смотрел на него:

– Значит, наигрался?

– На сегодня да. – Николасу удалось не выдать тоном своего раздражения. Он вежливо кивнул, собираясь уйти.

Однако торговец не спешил прощаться с ним. Убирая фишки в кожаный мешочек, он сказал:

– Я заметил, ты активно ведешь дела с господином Уиллоби.

Николас насторожился.

– В общем-то да, – невозмутимо отвечал он. – А что?

– И тебя устраивают его условия?

Николас почувствовал себя как муха, затягиваемая в липкую паутину.

– Не жалуюсь. Мы вполне довольны друг другом. А почему вы спрашиваете?

Де Лаполь затянул мешочек с фишками:

– А если я предложу тебе более выгодные условия?

– Вы и впрямь хотите предложить?

– Возможно.

– Тогда все будет зависеть от условий, – уклонился от прямого ответа Николас. Ему не хотелось оскорблять де Лаполя отказом, но не хотелось и связываться с ним. – Я не стану отдавать предпочтение новому заказчику, если для этого требуется пренебречь постоянным.

– Выходит, ты принципиальный человек, – ледяным тоном произнес де Лаполь.

Николас побагровел. Де Лаполь даже не подозревал, сколь сильно он уязвил его своей репликой.

– Стараюсь им быть, – холодно ответил Николас и, сдержанно кивнув на прощанье, поспешил на улицу справлять нужду, пока торговец не посеял в его душе сомнения.

Весенний воздух был еще по-зимнему колючим. Меж плывущих по небу облаков, похожих на обрывки шерсти, мерцали звезды. Кутаясь в плащ, Николас вздохнул полной грудью, пытаясь избавиться от чувства омерзения, столь сильного, что он даже ощущал его во рту.