Сокровища Массандры

Поезд тронулся. Медленно поехали назад провожающие вместе с перроном, вокзальные столбы и заборы сменились пустошью полосы отчуждения, состав набрал ход. Пассажиры, совершив привычные эмпээсовские ритуалы, погрузились в обычную маетную дорожную скуку, щедро настоянную на летней жажде. Макс и Майя залезли на свои полки, провалялись там с час. Наконец божество МПС взяло свое. Майя вытащила из рукава изящный женский кошелечек и, озабоченно заглянув в него, перевела хитрый взгляд на Макса:

— Молодой человек угостит девушку мороженым?

— Может, сперва что-нибудь перекусим? — спросил Макс.

К вагону-ресторану они добирались под аккомпанемент изысканного набора песенок, что транслировало радио Октябрьской железной дороги. В этом компоте Таня Буланова соседствовала с Земфирой, а «Спи, мой мальчик маленький» сменялся трагичной «Я убью тебя, лодочник». И дверь поездной забегаловки Макс раскрыл в том состоянии, когда ирония сплавлена с предвкушением вдохновения. Оказалось, здесь и впрямь было от чего вдохновиться.

За первым же с краю столиком уже весьма неплохо сидели те самые «ботаники», очкастый и бородатый, что тащили по перрону чемодан. Вырвавшиеся из тесных объятий семьи и рабочего коллектива сотрудники времени зря не теряли и уже успели изрядно набраться, чему Макс, оценивший этот рекордно короткий срок, даже позавидовал. «Ботаники» говорили о чем-то, одним им понятном и известном, уже довольно нечленораздельно, и то и дело подкрепляли свои аргументы очередным опрокидыванием рюмок в пышущие перегаром пасти. Макс не растерялся и подвалил к их столику:

— Ну, вы даете, земляки! Куда пропали-то? Ищу вас, ищу.

— …Потому что нам-то на горбу всю эту хрень тащить! — Толстячок, продолжая убедительно доказывать какие-то смутные постулаты своему бородатому коллеге, осоловело глядел перед собой, видимо, с трудом отделяя пространство от времени. Он даже не повернулся в сторону Макса, лишь кивнув, словно говоря: «Какие проблемы, старик, конечно!»

Бородатый же уперся глазами в салат: вилка в свободной от рюмки его руке повиновалась нехотя, и «ботаник» прилагал немалые усилия, чтобы зацепить ломоть огурца, предательски скользившего по растительному маслу.

— Мы присядем, а то так пить хочется, что даже перекусить негде? — Ушлая парочка непринужденно подсела к их столику.

— А-а, привет, — наконец отреагировал рыхлый бородач, которого, как Макс понял по обрывку перронного разговора, звали Володей.

— Чё будем брать, водку будем пить?

— Бу… будем! — решительно заявил Володя, постучав вилкой по недопитой поллитровке, в которой, впрочем, оставалось совсем на донышке. При этом он не отрывал глаз от салата. Закончив звенеть, «ботаник» возобновил борьбу с кружочком огурца.

Макс вскинул голову с таким уверенным видом, что к ним сразу подлетела официантка.

— Нам еще одну водки, два салата, четыре пива и потом даме кофе и мороженое, — распорядился Макс.

— Вам вместе считать? — осведомилась официантка.

Навар с ужратых в дупель пассажиров был ее традиционным кормом. Великодушный Макс выразил на лице готовность поделиться. Официантка правильно его поняла и не стала чинить препятствия. Она одна, а клиентов вон сколько. Лучше взять немножко здесь, чем тратить силы, гоняя конкурентов со своего поля.

— Вместе.

Пока он заказывал, научные сотрудники умолкли. По жаре и духоте их развезло; теперь «ботаники» пробовали напрячь свои телячьи мозги, что получалось с заметным трудом. Однако попытки оказались тщетными, и коллеги принялись за свои салаты. Падать в них бородой и очками научные сотрудники считали делом преждевременным.

— Один мой приятель в Костроме имел привычку так упиваться, что не мог отличить телескоп от микроскопа. Впрочем, это не помешало ему успешно защитить диплом, — бодро сказал Макс, чтобы, главным образом, рассмешить Майю. Самим «ботаникам» можно было гадить в ухо, они бы вряд ли заметили.

Молодые люди, не торопясь, со вкусом принялись за трапезу. Поддерживая дружеское общение, Макс изредка чокался с «ботаниками» рюмкой и не забывал подливать им еще. Сам он пил только пиво. Когда настало время десерта и Майя принялась сооружать из кофе и мороженого кофе-гляссе, состояние научных сотрудников вполне описывалось красивым и не совсем понятным выражением «упиться до положения риз». Володя что-то невнятно бормотал в тарелку, а толстячок замер и остекленел.

— Счет, пожалуйста, — известил Макс официантку. Уходить, не расплатившись, он находил нечистой игрой.

Разбитная официантка положила на стол красивую кожаную папку. В папке был счет. Макс с благостным видом кивнул. Когда официантка отошла, он зацепил за рукав сидящего рядом Володю.

— Тут счет принесли, — напомнил он.

— Ммм… — неопределенно пробормотал «ботаник». Он сосредоточенно жевал свой салат, ломтики капусты торчали изо рта и раскачивались, как щупальца.

— Володя, счет надо оплатить. Слышишь?

— Счет? Ага… — вяло кивнул «ботаник» и полез во внутренний карман.