Сокровища Мельк-Тауза

Эмир забыл об отъезде. Решено было совершить обряд зачатия великого иезида. Святое предание обещает пришествие этого человека. Он должен покорить мир, очистить его от скверны и создать светлое и радостное царство, в котором будут блаженствовать иезиды. Этот великий человек должен родиться от святого и убеленного сединами ие- зида и непорочной девы. В нем будет мудрость познавшего жизнь, и вместе с мудростью в нем будет сила и устремление не уставшего от жизни. Всепостигший ум и нетронутая сила должны объединиться и создать совершенное. И будет тогда гонимый и нищий народ первым и главным народом на земле.

Большой чан, похожий на ванну, иезиды наполнили водой. В этом чане с водой должен совершиться обряд зачатия. Кругом чана толпа. Она с трепетом ждет начала обряда.

Эмир появился, окруженный танцующей и поющей свитой. Впереди — старый кавал. Он во все горло распевал свою импровизацию.

Вот сейчас залезет в воду Эмир-эль-Хаджи.

Ему подадут непорочную деву.

И будет тогда всем хорошо.

А потом родится великий иезид,

Он победит весь мир.

Иезидам тогда будет еще лучше.

Пойте и пляшите все!

Эмир подошел к чану и стал торопливо раздеваться. Смолкли кавалы и приняли от эмира священные одежды.

Толпа притихла и напряженно ждала. Она удостоилась увидеть голым потомка человека, в которого когда-то воплотился сам Мельк-Тауз.

Невзрачна внешность этого человека. Тело его старчески обрюзгло и потеряло форму. Оно напоминает наполненный водой бурдюк. Портят впечатление руки и ноги. Они непропорционально тонки. Но толпа не видит безобразия эмира. Пред ней святой человек. Он — пример и образец для всех.

Из толпы вытолкнули девочку лет десяти с бледным бескровным лицом, с широко раскрытыми испуганными глазами. Она боится итти вперед. Она в ужасе хватается за стоящих около нее взрослых людей и ищет защиты. Но никто не идет к ней на помощь. Со всех сторон тянутся к ребенку грубые руки и осторожно и настойчиво проталкивают его дальше.

Девочку увидели кавалы и кинулись к ней. Они подхватили ее на руки и бесцеременно стали сдирать платье. Перепуганную и плачущую девочку оголили и подали эмиру, как очищенный от кожуры плод. Жадные руки эмира схватили ребенка и окунули в воду.

Неистовый крик девочки заглушили ружейные выстрелы и восторженные вопли кавалов и толпы.

Великое совершилось.

Голодной звериной стаей кинулась толпа к чану с водой. Эта вода — священна. Она свидетель того, что все необходимое для прихода великого иезида выполнено. В ней — залог непременности ожидаемого. Иезиды с благоговейным чувством разбирают воду из чана и разносят по жалким землянкам.

Кавалы окружены чрезвычайным вниманием. При их помощи выполнен великий акт, который изменит всю жизнь и превратит ее из тяжелой и нищей в сытую и праздничную.

Но суровы и равнодушны лица кавалов. Замкнуты их уста, незримы мысли. Божественное, таящееся внутри их, может быть открыто не всем. Божественное должно быть недоступно. Чем недоступнее и загадочнее оно, тем больше уважения к нему.

Старый кавал выслал вперед нескольких опытных ие- зидов. Они должны разведать дорогу и наблюдать за ней.

Как только разведчики сообщили, что Ущелье Несчастий свободно от курдов, эмир сейчас же собрался и выступил в путь.

Если эмир немного хмурился и был недоволен задержкой, то свита его сияла от удовольствия. За эти дни они основательно заработали. Еще одна, другая остановка и их объемистые кошели будут наполнены серебром и золотом.

Миновав Ущелье Несчастий, эмир и его свита украсили головы белыми чалмами. Белые чалмы должны свидетельствовать о том, что едущие — не иезиды, а паломники-мусульмане, возвращающиеся из святой Мекки и Медины.

Если на могиле великого пророка шейха Адэ сделана надпись на арабском языке для предохранения этой могилы от бесчинства мусульман, если священные рукописи ие- зидов с этой же целью начинаются выдержками из корана, то почему эмиру и каналам не надеть на свои головы белые чалмы. Они будут в этих чалмах все время, пока путь их будет лежать среди мусульман. Они будут носить эти чалмы, но никакая сила не заставит их сказать — «велик Аллах и Магомет пророк его!»

В суровой сосредоточенности проезжал эмир чрез курдские деревушки, молчаливо отвечал на приветствия и неуклонно ехал дальше.

Древний Арарат был одет в белую снежную ризу и величественным стражем стоял на грани двух миров. Два различных мира лежали пред библейским старцем. Один из этих миров уходил в бесконечное пространство севера, другой — тянулся к югу. У подножия Арарата лежала грань, разделяющая эти два мира.

В вечерних сумерках перебрались через эту границу эмир и кавалы, и как только перебрались, они сейчас же сняли белые чалмы. Теперь они были среди христиан. Здесь их никто не будет преследовать за то, что они поклоняются Мельк-Таузу.

Эмир и кавалы направились к Алагезу. Ночь они провели среди иезидов, а утром были в зимней стоянке шейха Юсуфа. Радость, охватившая иезидов, при виде синджака, омрачилась вестью об отлучении шейха Юсуфа. Шейха Юсуфа любили иезиды за справедливость и отзывчивость.