Сокровища наместника

«Мастерица, одним словом», — пронеслись в его голове слова Бурраша. Орк как будто наперед знал, как будет себя вести Марго.

А она скакала на Мартине и даже что-то выкрикивала, эта свирепая фурия. Она требовала, чтобы он был настоящим мужиком, а он просто не поспевал за ее силой и безумной энергией. Он старался, он пытался, но все закончилось как-то само собой и совсем бесславно.

— Ты что, уже все? — спросила она удивленно.

— Все, — ответил Мартин, стараясь не смотреть Марго в глаза.

— Ну… — она слезла с него и легла рядом. — Бывает, не переживай.

«Бывает-бывает-бывает-бывает», — пронеслось в мозгу Мартина. Он чувствовал, что постепенно начинает прогреваться, он видел себя изнутри, как кровь бежит по жилам, как сердце начинает разгоняться и уверенно отбивать ритм. Он увидел эту комнату как будто ярко освещенной и эту полную сил женщину, какие редко попадаются на дороге. Особенно на такой провинциальной дороге.

— Тогда, может, тебе пивка налить? — спросила Марго, скучая.

— Нет, — сказал Мартин, поднимаясь. — Пивко потом, сначала дело…

— О, ну наконец-то разошелся!.. Разошелся!.. — прерывисто залепетала Марго. — Ох… Разо… шелся…

А Мартин действительно разошелся не на шутку и спустя четверть часа после начала все ускорялся и ускорялся, вспоминая себя молодого, вспоминая свою прежнюю жизнь, страшный нависающий над округой Угол и наставительные слова надзирателя, дескать, смирись — и подольше протянешь в этом узилище. Ну и что? Он-то протянул, а сам Борц — исчез!.. И что теперь, кто из них выиграл? Эх ты, Борц. Ведь двадцать лет Мартин продержался и о женщинах даже думать забыл. А что толку думать, если двадцать лет все мысли только о выживании?

«Двадцать лет… Двадцать лет… — проносилось в голове Мартина. — Двадцать лет…»

— Что?! Что двадцать лет?! — закричала вдруг Марго. — Выпусти меня! Отпусти меня, я больше не могу!..

Но Мартин ее не слышал, он все плыл и плыл по волнам своих воспоминаний, и лишь стрекот сверчка, вдруг проснувшегося за холодной печкой, заставил его выйти из этого состояния.

— Что? — спросил он.

— То!!! — почти прорыдала Марго и столкнула его с себя. — С ума, что ли, сошел?!

— Я… сделал тебе больно? — спросил Мартин, с трудом возвращаясь к реальности. — Ну извини. Ты вообще-то мне нравишься, честное слово…

— Да пошел ты!.. — отмахнулась Марго обидчиво, однако вспомнив, зачем она здесь, тотчас сменила тон. — Ты просто молодец, Мартин. Ты настоящий мужик, я такого ни разу не встречала! Я тебе сейчас пивка холодного налью…

И она потянулась с кровати к столу, чтобы налить пенный напиток в кружку и плеснуть туда из фаянсового пузырька.

«Чтобы он уснул…» — вспомнила Марго слова заказчика. Весьма странного на вид, но платившего настоящим золотом.

«Чтобы уснул, как же…» — ухмыльнулась Марго, с ожесточением тряся пузырек, чтобы весь яд вылился в кружку. Теперь она настолько ненавидела этого урода, который едва не загнал ее, словно лошадь на дистанции, что готова была задушить, не то что отравить.

А Мартин, ни о чем не подозревая, вдруг вспомнил про шип, который обронил на пол возле кровати — на всякий случай. Заряженный рассказами и страшилками Бурраша, дальше он действовал механически. Шип оказался под рукой, Мартин повернулся к Марго и сразу увидел ее большой обольстительный зад. «Ах, как же она хороша!» — подумал Мартин и вонзил ей в ягодицу деревянную иглу.

Марго завопила и, выгнувшись, сшибла головой столик вместе с кувшином, бокалом и влитым в него ядом.

Мартин вскочил с кровати и стал искать штаны, а его любовница свалилась на пол, продолжая стонать от боли.

— Ты это, Марго… Извини, пожалуйста, это дураки меня надоумили, сам бы я не стал, честное слово! — оправдывался Мартин, натягивая штаны, потом рубаху и, наконец, подхватывая сапоги и обмотки. — Извини, я вроде как старался, так что…

И, не договорив, Мартин выскочил в коридор. Он испытывал желание дать Буррашу в морду за такие вот советы. Ну как так можно? А с другой стороны — своя-то голова зачем на плечах?

Из-за красной двери «любовного гнездышка» выбежал мужчина с сапогами в одной руке и обмотками в другой. Он пробежал по коридору и не сразу нашел свою дверь, а когда нашел, заскочил в нее и с силой захлопнул. В тот же миг на лестнице послышались шаги, как будто кто-то поднимался, но никого видно не было. Лишь когда красная дверь открылась, в ее проеме проявился сначала силуэт, а потом и сам Луиджи собственной персоной.

Он прошел в комнату, отметил скомканное покрывало на широкой кровати и, заглянув за нее, увидел черепки кувшина, поваленный столик и прекрасное тело Марго, уткнувшейся лицом в разлитое отравленное пиво.

— М-да, не получилось, — с сожалением произнес призрак и уже собрался уйти, но задержался еще, снова взглянул на поверженную королеву трактира и добавил:

— А корма-то тяжеловаты.

108