Сокровища наместника

Они припали к земле и затаили дыхание, надеясь, что их не заметят, однако их надежды оказались напрасными.

— Я знаю, что вы в траве, потому что здесь спрятаться больше негде, — прозвучал знакомый им голос.

Ронни первым приподнял голову и увидел ухмылявшегося орка, нагруженного какой-то ношей поверх своего постоянного ранца.

— Бурраш, живой! — воскликнул Ронни и бросился в объятия орка. Они крепко обнялись, как будто расставались надолго, потом подошел Мартин, который тоже не скрывал радости.

— Мы думали, ты сгинул, Бурраш, — сказал он.

— Неправда, ты же недавно говорил, что Бурраш ухватистый! — заметил ему Ронни.

— Говорил, — вздохнул Мартин. — Но я старше всех, мне положено поддерживать надежду. Как ты здесь оказался, приятель? Ты нас напугал!..

— Да, ты нас напугал, мы думали, это погоня из людей Лоттара! — подтвердил Ронни.

— Так вы сбежали?

— Мы не сбежали. Ушли с места, где нас оставили.

— Вас оставили? — не понял орк и, сняв с плеч ранец, стал отвязывать от него какое-то трофейное барахло.

— Что это? — удивился Мартин, замечая среди вещей подаренную ему в тюрьме раскладку с бритвенными принадлежностями.

— Сначала расскажите вы, а уже потом я, — поставил условие Бурраш, раскладывая на траве свои трофеи.

— Ну, чего рассказывать, нас скрутили возле речки, а ты свалился в воду.

— А чего же вы оборону не держали? — возмутился орк.

— Мы держали.

— Да видел я, как вы держали. Когда понял, что вам не уйти, схватил в охапку несколько этих засранцев и с ними полетел в реку. Другого выхода тогда не видел.

— Их было много, Бурраш, — вступился за Мартина Ронни. — Они налетели толпой, Мартин получил колотушкой по голове, а потом и меня связали.

— Вот буду я вас теперь сечи обучать. Потому что вы хотя и были с длинными клинками, а ни хрена не смогли дать отпор каким-то засранцам с дороги, — нравоучительным тоном произнес орк и, достав грязный платок, промокнул свою лысую голову.

— Сам-то в воду упал, — напомнил ему Мартин.

— Упал, потому что сам так решил. А если бы вы оборону держали, так я бы их разметал просто. Завтра же начнете учиться, дальше я такого позора в баталии просто не вынесу.

Мартин с Ронни переглянулись.

— Я слишком старый для обучения, — сказал Мартин.

— Разбойники не спрашивают, старый или молодой, они зарубят тебя и заберут твое золото. Так как вам удалось сбежать?

— Они нас к столбам привязали, — начал рассказывать Ронни. — Должно, спалить хотели, но их вожак Колесо вдруг решил нас отравить.

— Отравить? — удивился Бурраш.

— Нашей же мятной глиной, — добавил Мартин. — Но, признаться, я думал, ему это удастся. Дыхание перехватило, меня перекосило всего, а еще — подавился! Ведь он ту глину нам насильно впихивал!..

— Я тоже думал, он нас добьет, — признался Ронни. — Ведь мы этой глиной только зубы чистили.

— Чего чистили? — не понял орк.

— Зубы чистили щеточкой специальной.

— А зачем?

— Чтобы дыхание чувствовать — легкое и холодное.

— Ну, мне этих ваших городских лиссабонских шуточек не понять. Что дальше было?

— А дальше мы очнулись, а никого вокруг нету, — сообщил Мартин, напряженно соображая, откуда у орка его бритвенный набор, который забрали разбойники.

— А вас привязывали?

— Привязывали! — вмешался Ронни. — И хорошо перевязывали, но Мартин порвал веревки. А потом отвязал меня, так мы и сбежали!..

— Мартин веревки порвал? — удивился орк. — А как это порвал, руками, что ли?

— Нет, ну я не целиком рвал, а по одной жиле, — поправил Ронни Мартин. — Так и получилось.

— Гнилые, что ли, веревки были?

— Нет, не гнилые, просто у Мартина пальцы крепкие! — тут же пояснил Ронни.

— Ну-ка, сделай это сейчас, — сказал орк, доставая клочок веревки в три фута длиной. — Вот эта сгодится?

— Эта пятижильная, а у нас была — семи жил веревка, — сообщил Ронни.

— Сгодится, — сказал Мартин, забирая обрывок. — Ну вот так мы делали. Расплетали…

Он показал, крутя веревку против связок, как та разделялась на отдельные жилы.

— Вот и все, а дальше просто порвать нужно…

И Мартин легко, на глазах изумленного орка, порвал пять жил хорошей, не гнилой веревки.

— Подожди-подожди, я не понял, — сказал Бурраш и замотал головой. Потом достал обрывок сухой веревки в десять жил, которую держал для особых случаев, но и эту веревку Мартин пожильно порвал за минуту. Теперь, когда его руки не были завернуты за спину, он делал это куда легче.

— Вот! — произнес орк, поднимая кверху палец. — Вот! Это даже тем более!

— Да чего же тем более? — не понял Ронни.

— Тем более оттого, что Мартин рвет веревки, как паутинку, а меч держит, как баба! Причем — той же великой рукой! Я с вас живых не слезу, пока не станете искры из клинков вышибать! Даже страшно сделалось и слов нету.

— Это еще не все, Бурраш, Мартин потом настоял, чтобы мы столбы из ям повыдергали и в речку побросали.

— Вот еще… А это зачем?

— И столбы побросали, и ямы заровняли, я его спрашивал — он не сказал.

— Я почувствовал просто, и все, — признался Мартин. — Почувствовал, что так надо.

Они с Ронни замолчали, глядя на Бурраша, который своим оркским умом что-то там раздумывал. А что — понять было невозможно.