Сокровища негодяев

Понимание пришло к Беккеру в тот момент, когда он увидел яростное лицо своей возлюбленной — в руке ее был нож, и этим ножом она явно хотела перерезать ему горло. Возможно, так бы оно и случилось, но тут подоспел на помощь Гарольд, один из лучших его оперативников. Он успел перехватить руку Жюстины, девушка метнула на него яростный взгляд, сорвала локтем захват и с мстительной улыбкой вогнала нож Гарольду в грудь…

Впрочем, на этом она не остановилась, ее изящный мокасин ловко сломал кому-то некстати подставленное колено и через образовавшийся просвет она выскользнула из круга тянувшихся к ней рук. На нее было страшно смотреть — за несколько секунд очаровательная девушка превратилась в сеющего смерть демона.

Жюстина не останавливалась ни на секунду — ее ладная фигура скользила по залу в фантастическом танце, и там, где она проходила, на полу оставались корчившиеся от боли либо просто безжизненные тела.

— Взять ее! — орал Беккер, уже понимая, что его милая Жюстина оказалась совсем не той, за кого себя выдавала. — Не дайте ей уйти!!!

Уйти и в самом деле было сложно — снизу раздался топот, в столовую один за другим вбегали охранники. Убедившись, что Беккера ей не достать, девушка между делом полоснула одного из гостей по лицу обломком фужера, затем с яростной усмешкой взглянула на Тома — этот взгляд он не забыл уже никогда — и ринулась к окну. Ставший на ее пути охранник уже через секунду хрипел с разбитым кадыком, походя схвативший Жюстину пожилой джентльмен отделался сломанным запястьем. Прыжок — и девушка, слегка перевернувшись в воздухе, с хрустом и звоном вломилась спиной в великолепный оконный витраж…

Вряд ли кто в здравом уме и твердой памяти рискнул бы когда-нибудь повторить этот трюк — вывалившись вместе с выбитым окном наружу, девушка рухнула с высоты второго этажа на аккуратно подстриженный газон. Впрочем, именно не рухнула — грациозно извернувшись в воздухе, она с кошачьей пластикой коснулась ногами газона и плавно кувыркнулась два раза, гася инерцию прыжка…

Ее все еще хотели поймать — из открытой двери дома посыпались охранники, в выбитом окне показались разъяренные лица. Вот один из охранников вскинул оружие — и тут же упал навзничь, за ним второй, третий… Сообразив, что по ним стреляют, оставшиеся в живых метнулись к ближайшим укрытиям.

Стреляли с грузового глайдера, зависшего неподалеку от дома, неизвестный стрелок бил точно и хладнокровно, не давая никому высунуться. Под таким надежным прикрытием Жюстина без труда забралась в роскошный бронированный «Тайфун» и с места ушла вверх, благо мощность машины это позволяла. Беккер, смотревший за этим изумительным стартом из разбитого окна, с тихой яростью вспомнил, что набирал стартовый код на глазах девушки — судя по всему, в дополнение к ее прежним талантам можно было добавить и неплохую память.

Впрочем, на этом все не закончилось. К удивлению Беккера, его «Тайфун» и не собирался удирать — развернувшись в лучах солнца, черный глайдер стремительно снижался. И снова его тренированная охрана не смогла ничего сделать, при виде несущейся на них бронированной машины охранники бросились врассыпную. Наблюдавший за всем этим Беккер слишком поздно понял, что происходит, и когда из вывалившейся из-под брюха глайдера пушки ударил слепящий луч, он все еще очарованно смотрел на несущуюся на него машину…

Не окажись на месте охранник, успевший в последнее мгновение дернуть Беккера в сторону, и выстрел вдребезги разнес бы ему грудь — огненный луч полоснул Тома по плечу, его рубашка вспыхнула и тут же погасла — доблестный охранник быстро сбил пламя. Черной тенью скользнул над домом выходящий из атаки глайдер, Беккер застонал — боль была невыносимой…

Победно взмыв вверх, его любимый «Тайфун» исполнил изящный пируэт и вскоре скрылся из глаз, следом неторопливо и даже несколько лениво удалился грузовой глайдер, пропахав напоследок своим прочным днищем кабины глайдеров охраны…

Поднятый на ноги, Беккер удрученно посмотрел в окно.

— Господи, какой же я дурак, — пробормотал он, морщась от боли. — Какой же я дурак…

Даяна лежала на кровати, закрыв глаза. Сидя рядом с ней, я обнажил ей спину, осторожно распоров ножом окровавленные лохмотья, некогда бывшие шикарным вечерним платьем. Порезов было три — два маленьких, пустяковых, и один достаточно серьезный.

— Не так уж плохо, — преувеличенно бодро сказал я, обращаясь к Даяне. — Потерпи, сейчас управлюсь…