Сокровища Сьерра-Мадре

— Видите ли, сеньор, нам позарез нужны деньги, поэтому мы и вынуждены расстаться с животными.

— А есть у ваших ослов тавро? — как бы мимоходом поинтересовался дядя.

— Конечно, — ответил Мигель. — У всех одно тавро.

Он оглянулся на ослов, чтобы это тавро разглядеть. Но индейцы стали перед животными так, что никто из бродяг увидеть его не мог.

— И какое же тавро у ваших ослов? — продолжал выспрашивать дядя.

Мигель почувствовал, как земля начинает гореть у него под ногами; его приятели вертелись и так и эдак, чтобы разглядеть тавро. Но индейцы незаметно оттесняли их все дальше от ослов.

Дядя не спускал глаз с Мигеля. А тот с трудом владел собой. Он чувствовал, что близится какое-то событие, которое явится решающим для его будущей жизни. И раз дядя, не повторяя вопроса, не сводил с него испытующего взгляда, Мигель понял, что отвечать на его вопросы придется.

— Тавро… э-э… тавро, ну — круг с чертой под ним. Дядя крикнул мужчинам, стоящим у ослов:

— То ли это тавро, омбрес (Уважаемые (исп.).)?

— Нет! — крикнули в ответ.

— Я перепутал, — спохватился Мигель. — Тавро такое: круг, а над ним крест.

— Нет, не то тавро.

— У меня просто все смешалось в голове, — проговорил Мигель, готовый вот-вот потерять сознание от страха. — Ну, конечно, вот какое тавро: крест, а вокруг него круг!

— Так ли? — спросил дядя.

— Нет, — ответили мужчины. — Ничего похожего.

— Вы же говорили мне, — совершенно спокойно произнес дядя, — будто эти ослы — ваши.

— Они и есть наши, — необдуманно выпалил Игнасио.

— И никто из вас не запомнил тавро. Странно, странно.

— Мы просто не обратили на это внимания, — сказал Мигель, силясь выдавить из себя презрительную ухмылку.

— Видели ли вы когда-нибудь человека, — обратился дядя ко всем присутствующим, — который владел бы ослами и не знал каждого отдельного тавра, даже если животные были из разных стад?

Все мужчины рассмеялись и ничего не ответили.

— Мне известно, откуда взялись эти ослы, — сказал вдруг дядя.

Мигель обменялся взглядами со своими сообщниками, и те принялись зыркать по сторонам, стараясь выискать лазейку, чтобы бежать, прежде чем индеец продолжит свою мысль.

— Эти ослы принадлежали сеньоре Рафаэле Мотилине из Авино, вдове сеньора Педро Леона. И тавро такое: Л и П, связанное с М. Верно я говорю, омбрес? — воскликнул дядя.

И мужчины, стоявшие возле ослов, крикнули в ответ:

— Все как есть! Это самое тавро!

Дядя оглядел сгрудившихся вокруг него соседей и сказал:

— Порфирио, подойди!

Один из индейцев вышел и встал с ним рядом. И теперь дядя проговорил:

— Мое имя — Альберто Эскалона. Я — алькальд этого селения, избранный по закону и утвержденный губернатором. А этот человек, Порфирио, — полицейский в нашем селении.

Когда в здешних местах человек представляется, называя свое звание, и говорит: «Я — алькальд этого селения, а вот это — наш полицейский», трое бродяг сразу сообразили, что рукопожатиям пришел конец. Сейчас они немедленно продали бы весь караван за один-единственный песо, они с радостью продали бы его, лишь бы их выпустили из деревни. Но их явно не собирались выпускать.

И Мигель попытался достать револьвер. Но не обнаружил его в подсумке. В возбуждении он даже не заметил, что Порфирио проделал эту работу вместо него. Конечно, в револьвере было мало проку, потому что он все еще не был заряжен. Однако индейцы этого не знали, и, очень возможно, они и пропустили бы Мигеля, если бы он направил на них оружие.

— Что вам от нас надо? — вскричал Мигель.

— Пока ничего, — ответил алькальд. — Удивляемся, что вы так спешите расстаться с нами и даже об ослах забыли.

— Мы можем взять ослов с собой или не брать их: ослы наши — как захотим, так с ними и поступим! — вышел из себя Мигель.

— С вашими ослами — да. Но они не ваши. Мне их история известна. Месяцев десять или одиннадцать назад сеньора Мотилина продала их трем американцам, собравшимся поохотиться в сьерре. И этих американцев я знаю в лицо.

Мигель хмыкнул и сказал:

— Так оно и было… А у этих троих американцев ослов перекупили мы.

— За какую цену?

— По двенадцать песо за штуку.

— И теперь продаете по четыре? Никудышные вы торговцы.

Индейцы рассмеялись.

— Вы тут мне говорили, что купили их довольно давно, — продолжал копать алькальд. — Как давно все-таки?

Подумав немного, Мигель ответил:

— Четыре месяца назад.

Ему вспомнилось, что он говорил, будто они работали на какую-то горнорудную компанию и от рудника сюда пришлось идти долго.

— Четыре месяца? Странная все-таки история, — сухо заметил алькальд. — Американцев видели всего три дня назад, когда они появились с той стороны гор. Их видели в деревнях. Со всеми ослами, которые вы у них четыре месяца назад перекупили.

Мигель вновь пустил в ход свою доверительную улыбку:

— По правде говоря, сеньор, мы купили ослов два дня назад. У этих самых американцев.

— Это уже больше похоже на правду. Значит, вы купили их у троих американцев?

— Да.

— Но американцев не могло быть трое. Я знаю, что один из них остался в деревне по ту сторону сьерры. Он — доктор.

— Мы их купили у одного американца. У одного из них, — Мигель расчесывал себе лицо и голову.