Сокровища Траникоса

— Какими только грехами не отмечена юность! Когда я был молод и глуп, меня снедала гордыня и жажда власти. Твой отец был старшим в семье, и майорат отходил ему, я же, как все младшие сыновья, мог рассчитывать только на свои силы. И я решил, что сам завоюю себе свое маленькое графство, пусть его подарит мне сам король за военные и иные подвиги. Я был молод и глуп, повторяю, и все средства казались мне тогда хороши, если хороша цель. Для того, чтобы начать свое стремительное продвижение вверх, мне нужно было убрать с дороги одного-единственного человека. Но этот человек был влиятелен и известен, я не мог просто зарубить его мечом на темной улице. И я, глупец, обратился к Тот-Амону, который тогда был чем-то средним между магом и шутом при дворе зингарского короля. Он согласился помочь — за большие деньги, разумеется. Он вызвал демона, смердящее дыхание Нергала, и это чудовище истребило всю семью знатного гранда, истребило с бессмысленной жестокостью. Я, хотевший совершенно другого — скажем, хорошо подстроенного несчастного случая, ужаснулся, когда узнал, что по моей вине погибли женщины и дети. Может быть, именно за этот грех наказал меня Митра, не дав своей семьи… Разыскав Тот-Амона, я обрушил на него град упреков и заявил, что, если он немедленно не уберется из страны, я так или иначе с ним разделаюсь. Его золото я швырнул ему под ноги. Он зашипел, как тысяча змей, но ничего не сказал. А я все же добился, чтобы его выслали из страны — со смертью соперника я быстро оказался в милости у короля. Тот-Амон уехал, но поклялся отомстить мне за дерзость и свое изгнание.

Граф вздохнул.

— Что же дальше? — спросила Белеза.

— Дальше? Дальше он начал мучить меня — не сразу, нет. Сперва он возвратился на родину — почему, ты уже и сама знаешь — и снова стал там могущественным колдуном, первым в Черном Круге. Лес семь назад я в первый раз увидел его призрак — в своем доме, в углу спальни. С тех пор не проходило и года, чтобы он не явился мне в самый неподходящий момент. Он виделся мне всюду: в горящем камине, в блеске алмазов, в полированной стали, в каплях росы. И меня перестали радовать веселые язычки огня, сияние драгоценностей, добрая сталь и утренняя роса… В конце концов я узнал, что призраки не в силах путешествовать по воде, и на водной глади ни один маг не прочтет оставленных следов. И тогда я решил уплыть куда-нибудь как можно дальше из Зингары. Но он все же выследил меня. Остальное ты знаешь.

— Он опасен? — испуганно прижимаясь к широкому плечу дяди, спросила Белеза.

— А ты забыла вчерашнюю бурю? Он опасен, как клубок ядовитых кобр, ночью забравшийся под твое одеяло.

* * *

Узкая звериная тропа, по которой вел их Конан, извивалась и петляла, так что вскоре матросы, непривычные к лесу, потеряли всякое понятие о направлении.

— Проклятый киммериец! — проворчал Стром, но так тихо, что его услышал только идущий рядом Форст, его старший помощник и лучший стрелок в отряде. — Нарочно петляет, чтобы нам потом было без него не выбраться!

Конан вдруг резко остановился и нагнулся к самой земле.

— Видишь этот след, Зароно? — спросил он, указывая на четкий отпечаток подкованного сапога во влажной земле. — Кто-то побывал здесь часа за два до нас! Может, твою карту, Рваная Губа, видел кто-нибудь еще, кроме кормчего? — Стром в ответ на это только что-то прорычал.

— Пойдемте быстрее, — сказал Зароно. — Выясним все на месте.

Тропа становилась все уже, кусты ежевики и лещины тесно смыкались по обеим ее сторонам. Ветви хлестали пиратов по лицу, колючки впивались в руки и цеплялись за одежду. Все были уже в конец вымотаны и злы, когда лес вдруг расступился, и перед ними вырос гранитный утес, на первый взгляд, совершенно неприступный.

— Вот тут начинается тропа, по которой я мчался, когда меня гнали пикты, — сказал Конан, указывая, по мнению пиратов, на сплошную стену леса с другой стороны прогалины. — Они не так уж далеко, поэтому ведите себя потише. А вот здесь, — он ткнул пальцем вверх, — подъем к пещере с сокровищами. Наверх пойдем только Стром и мы с Зароно. Нас троих вполне хватит, чтобы поосмотреться и выяснить, какие сундуки пройдут в лаз, а какие — нет.

— Еще чего! — крикнул Стром, немедленно ощетиниваясь. — Вас двое на меня одного! Клянусь кишками морского змея, неплохо придумано! Нет уж, я возьму Форста!

— Бери, — усмехнулся киммериец. — Веселее будет.

Один за другим они вскарабкались на гранитный карниз и вверх по ступеням. Конан пропустил вперед Зароно, проскользнул сам — а вслед за ним протиснулись в щель барахцы.

— Ну вот, — сказал Конан с хозяйским жестом, когда успокоились мыши. — Здесь стоят сундуки с одеждой, золотом и оружием, а главные ценности и камень — вон за той дверью. Дверь в пещеру была приоткрыта, и Конан невольно нахмурился: он хорошо помнил, что плотно запер ее за собой. Стром и его помощник деловито направились к двери, а Зароно вдруг очень заинтересовался сундуком с оружием.