Сокровища Валькирии. Страга Севера

— Сегодня ночью у тебя будет пленэр, — заявил Арчеладзе. — Меня интересует российско-шведская фирма «Валькирия». Располагается она в помещении бывшего Института кладоискателей. Прямо сейчас начинай изучать обстановку, вышли разведку. В три часа ночи войдешь в здание фирмы, откроешь все столы, сейфы и отснимешь все бумаги. Все до единой! В том числе и финансовые. Получи необходимую аппаратуру... Версией для следственных органов потом должны стать факты, свидетельствующие о налете конкурентной организации, плюс к этому имитация легкого ограбления. Пусть твои ребята поиграют уголовничков: наколки, сленг, мат и все прочее. Вы — наемники, жлобы, наподобие вчерашнего ОМОНа. Часть компьютеров разбить, изъять все дискеты, память, где заложены номера телефонов, имена, адреса, все фотоматериалы. Окурки внести с улицы, резину автомобилей уничтожить по окончании операции, а также обувь. Работать в перчатках, оружие самого разного производства, желательно китайского и западноевропейского сороковых годов. Охрану и обслуживающий персонал, что будет на месте, не изолировать, держать в помещениях, которые обыскиваются. Действовать профессионально, но профессионализма не выказывать, друг друга называть по кличкам. Перед окончанием операции обрезать телефонную связь, вывести из строя радиотелефоны. При отходе в трех километрах от фирмы рассыпать на дороге «ежей», за ними в кювете должна лежать разбитая машина с проколотыми колесами. В машине — кровь, какое-нибудь оружие, бумаги фирмы «Валькирия», зэковская наборная авторучка, окурки, собранные на улице. Проработай легенду этой машины, желательно из угона... Все ясно, Сергей Александрович?

— Так точно, товарищ полковник. — Кутасов больше не улыбался, рот стал маленьким, аккуратным, детским.

— За операцию отвечаешь лично. И только передо мной. В ее суть никого не посвящать, даже моих помощников.

— Спасибо, Эдуард Никанорович.

— За что, Сережа?

— За возможность почувствовать себя профессионалом...

— Если так — на здоровье! И — вперед на мины!

Он не мог произвести взрыва, когда встречался с Зямщицем. Но погром в «Валькирии» уж точно всполошит всех, кто связан с фирмой. Комиссар, возможно, поймет, чьих рук дело, — на это и рассчитано. Любопытно будет взглянуть, как поведет себя Кристофер Фрич. Побежит к Комиссару просить охраны и защиты от «конкурентов» или не побежит?

В кабинет вошел помощник по кадровым вопросам, рыжеусый, пожилой человек, имеющий право входить без доклада и садиться без приглашения.

— Эдуард Никанорович, сотрудники в некоторой растерянности. Обсуждают указ президента, толки разные... Что прикажете?

— Нас не должна интересовать политика, — сказал полковник. — Мы служим Отечеству.

— Так-то оно так... Объяснить бы ситуацию.

— Пройди по группам и объясни. Золото необходимо России. А кто ею правит, какой временщик на троне — не имеет значения. Пусть все занимаются своим делом.

— Вас понял, товарищ полковник, — козырнул кадровик, единственный, кто носил форму во всем отделе.

Арчеладзе подошел к окну — дождь перестал, и над крышами домов плыли рваные холодные тучи, на фоне которых мельтешила несомая ветром листва. Ему вдруг захотелось полного одиночества, тишины, и с подступающей осенней грустью он подумал, что скоро выпадет снег и до самой весны теперь не увидеть травы, не походить по мягкой, талой земле, не услышать запаха листвы, хвои, грибов...

Решение созрело спонтанно, резко и необратимо, словно шапкой оземь ударил. Полковник вызвал Воробьева. Едва борода его просунулась в двери, как хитрый выпуклый глаз завертелся, изучая настроение начальника, чтобы в соответствии с ним избрать манеру общения. Взгляд его остановился на бутылке вина. Опыт подсказал ему начать с доклада, поскольку вино на столе шефа могло означать и утоление радости, и утоление горя.

— С Зямщицем-младшим происходят странные вещи. Он считает, что значок фашистской партии рассосался из его кишечника и попал в кровь. Ему кажется, что он теперь — воплощение символа НСДАП, живая свастика. Врач Масайтис ничего сделать не может, гипноз бессилен.

— Ну и прекрасно, — проговорил полковник, глядя в окно и потирая бархатистый подбородок.

— Теперь относительно наших внутренних дел, Никанорыч, — расслабился Воробьев. — Группа экспертов надежная, к утечке информации не причастна. Стучит только машинистка. Причем с охотой берется перепечатывать бумаги не только аналитической группы...

— Как ее зовут? — спросил полковник.

— Редкое имя — Капитолина... — Воробьев ухмыльнулся: — Но какая талия, какая редкая грудь — ёкарный ба-бай!..

— Сейчас в наличии у тебя есть человек, который обеспечивал встречу с Птицеловом? — перебил восхищения Арчеладзе.

Воробьев прищурил глаз, покусал внутреннюю часть губы.

— Есть, товарищ полковник...

— Освободи его от всех поручений и немедленно отправь на Ваганьковское кладбище, — распорядился полковник. — Пусть присмотрит за могилой Сергея Ивановича Зайцева.

— Что такое, Никанорыч? — встревожился тот.