Сокровища Валькирии. Звездные раны

— Насадный, ты постарел, — с некоторой грустью определила Дара. — Чувствуешь, стал ворчливым и безрадостным. А тогда, в Латанге, был еще молодым и сильным. И когда-то водил на празднике Радения, помнишь?

— Не помню…

— Постарел и успокоился. А фаза Паришу достигла своего расцвета. Летарии, объединившись, упиваются счастьем и блаженством, поскольку фаза бед, потрясений и катастроф для них живительная, питательная среда. Ты же, Варга, тем временем превратился в обыкновенного камнереза и увлекся искусством. И ладно бы искусством — еще и бизнесом. Продаешь свои каменные полотна на берегу Невы.

Она говорила и при этом расхаживала по квартире, озирая пустые полки. Академик сел в свое кресло и молча наблюдал за гостьей. Наконец, Дара принесла стул и пристроившись рядом, участливо похлопала по вялой руке.

— Мы же с тобой знакомы, Насадный, ты вспомнил меня? Дару невозможно забыть…

— Да, я помню, — сдержанно обронил он.

— Знаю, ты устал, скорбишь по другу и чувствуешь полное одиночество, — участливо проговорила она. — Но ты не одинок, Насадный. Ты же заметил: я появляюсь, когда тебе трудно…

— В прошлый раз ты была… с мужчиной? — напомнил академик.

— Теперь пришла одна… Тебе же трудно, Варга? Почти так же, как в блокадном Питере.

— Там были другие… И Дара — другая.

— Но похожая на меня, — уточнила она. — По крайней мере, к тебе приходят люди с желанием разделить участь, верно?

— Зачем вам понадобилась моя коллекция? — спросил он, внутренне сжимаясь еще больше. — Изъяли папку с расчетами — ладно. Я действительно увлекся алмазами… Но коллекция образцов из всех астроблем земного шара? Это все, что у меня осталось. Я не закончил исследований…

— Если бы не взяли мы — завтра она бы оказалась в руках кощеев, — заявила Дара. — Надеюсь, ты помнишь, кто управляет летариями?.. Но на сей раз не только тебе — и нам трудно, — продолжала она. — Я пришла за помощью. Настала пора отдавать…

— Я уже вам отдал секрет «Разряда»…

— Вот о нем и пойдет речь! — подхватила Дара. — Изъять коллекцию было совсем не хлопотно. Труднее оказалось найти в кернохранилище керн со скважины Б алтайского месторождения, но не содержащий алмазов. И вывезти его с Таймыра. Мы сделали это…

— Зачем?.. Я до сих пор не понимаю логики ваших действий! Скрыть таймырские алмазы теперь невозможно! Да что там!.. Город продан! Какие-то братья купили его и наверняка ведут добычу!.. Астроблема стоит на руде!

— Да, ведут, — подтвердила гостья. — Ковыряют с помощью зубил и молотков, как делал это когда-то и ты… Потому что пока не запустили экспериментальный образец «Разряда». Ты передал ключевую часть документации, но изготовленная установка цела и находится в городе.

— Это всего лишь действующая модель! — попробовал оспорить Насадный. — Она была демонтирована и надежно спрятана.

— И это ты называешь надежно? — усмехнулась Дара. — Твоя коллекция подобрана так, что в совокупности с… изъятыми безобидными бумагами может натолкнуть кощеев на путь исследований в области новейших вооружений. Если же им удастся запустить «Разряд», они откроют природу Звездных Ран. А это, как тебе известно, совершенно новый вид оружия, против которого уже не может быть никаких защитных систем. Я знаю, ты собирался ехать на Алтай, но придется отменить эту экспедицию и снова отправиться на Таймыр.

Насадный вскочил и, как всегда бывало в минуты крайнего недовольства, заходил нервной, прыгающей походкой.

— Почему?.. По какому праву вы уже не в первый раз вынуждаете меня исполнять вашу волю?

— Это воля Стратига.

Что-то знакомое послышалось в этом имени, в памяти что-то блеснуло, на миг озарило бесконечную цепочку людей, взявшихся за руки…

— Мне шестьдесят два года! — продолжал он, поборов раздражение. — Я прожил свою… плодотворную жизнь и хочу заниматься тем, чем хочу! Меня больше не интересуют ни алмазы, ни «Разряды», ни оружие!

— Насадный, ты совсем еще молод, — сказала Дара. — Всего шестьдесят два… Ты постарел не по возрасту. Поэтому и утратил память… Но, кроме тебя, никто не сможет быстро уничтожить «Разряд». Стратиг обеспокоен. Нам с тобой придется ехать на Таймыр, Варга. Это мой новый урок.

Она подошла к академику вплотную и словно врач как-то пристально и глубоко посмотрела ему в глаза. Святослав Людвигович смутился и, дабы не выдавать чувств, заговорил гневно и резко:

— Послушайте, вы!.. Если вы… имеете какое-то право вмешиваться в мою жизнь, это вовсе не значит, что я ваш слуга! Или подданный!.. Ворвались в дом, обчистили его!.. Да кто вы такие, чтобы приказывать мне?!

— Я поеду с тобой на Таймыр, — невозмутимо повторила Дара. — Но тебе придется дать немного манорайской соли. В таком состоянии ты не доедешь до Астроблемы. Я сделаю амулет, — она достала из сумочки золотую капсулу.

Об этой соли он уже слышал от счастливого полубезумца с фамилией Зимогор, и теперь, несмотря ни на что, притянулся взглядом к рукам женщины с вишневыми глазами.

— Да, — сказала она. — Ты видишь манорайскую соль. И Звездная, которую ты открыл на Таймыре, выглядит совсем невзрачно по сравнению с солью Вечности.