Сокровища женщин Истории любви и творений

О Блоке В. П. Веригина говорит: «Он был похож на германских поэтов – собирательное на Гете и Шиллера… В нем чувствовалась внутренняя сила и большая значительность».

«… он мне казался всегда бесконечно далеким от земли («оставался прозрачным», слова Волоховой). То, что я бывала почти ежедневно на Лахтинской и видела его в повседневности, нисколько не мешало этому. В квартире Блоков жили Поэт и Прекрасная Дама – настоящие, без тени того декадентского ломанья, которое было свойственно тогда некоторым поэтам и особенно их дамам. Безыскусственность, скромность и предельная искренность отличали обоих от большинства».

Вместе с В. П. Веригиной у Блоков на Лахтинской бывала Н. Н. Волохова, обе актрисы театра В. Комиссаржевской, где в то время ставилась Мейерхольдом пьеса Блока «Балаганчик». Волохова (со слов М. А. Бекетовой) выглядела так: «…высокий, тонкий стан, бледное лицо, тонкие черты, черные волосы и глаза, именно крылатые, черные, широко открытые «маки злых очей». И еще поразительна была улыбка, сверкающая белизной зубов, какая-то торжествующая, победоносная улыбка…» И еще: «Обаяние, чарующий голос, прекрасный русский говор, интересный ум…» Кажется, здесь модерн во всем блеске.

Влюбленный Блок ожидал от нее отзыва, но она видела, что он любит «не ее живую, а в ней свою мечту», и наслаждалась поклонением поэта. Любовь Дмитриевна не выдержала, «приехала к Волоховой и прямо спросила, может ли, хочет ли Н.Н. принять Блока на всю жизнь, принять поэта с его высокой миссией, как это сделала она, его Прекрасная Дама. Н.Н. говорила мне, – свидетельствует тетя поэта, – что Л.Д. была в эту минуту проста и трагична, строга и покорна судьбе. Ее мудрые глаза видели, кто был ее мужем, поэтому для нее так непонятно было отношение другой женщины, ценившей его недостаточно. Волохова ответила: «Нет».

Зима прошла под знаком «Вечера бумажных дам», вечера масок, воспроизведенных в «Соловьином саде», и стихов Блока, посвященных Снежной Деве, а итогом, весьма неожиданным, был бунт Прекрасной Дамы: Любовь Дмитриевна поддалась атмосфере не поэтической игры в мире Блока, а сугубо декадентской, ведь эти сферы соприкасались, и однажды укатила с Чулковым на острова… А на утро мир облетела известие о смерти великого русского ученого Д. И. Менделеева. Оно заслонило вызов Любови Дмитриевны, а затем она поступила на сцену, стала выступать в провинциальных театрах, чтобы жить своей жизнью, а не просто быть женой поэта. Блок старался поддерживать ее, хотя было ясно, что особого успеха ей не добиться, чтобы с триумфом явиться на сценах Петербурга или Москвы.

Между тем Блок обретал свой неповторимый голос:

О доблестях, о подвигах, о славе
Я забывал на горестной земле,
Когда твое лицо в простой оправе
Передо мной сияло на столе.
Но час настал, и ты ушла из дому.
Я бросил в ночь заветное кольцо.
Ты отдала свою судьбу другому,
И я забыл прекрасное лицо.
Летели дни, крутясь проклятым роем…
Вино и страсть терзали жизнь мою…
И вспомнил я тебя пред аналоем,
И звал тебя, как молодость свою…
Я звал тебя, но ты не оглянулась,
Я слезы лил, но ты не снизошла.
Ты в синий плащ печально завернулась,
В сырую ночь ты из дому ушла.
Не знаю, где приют своей гордыне
Ты, милая, ты, нежная, нашла…
Я крепко сплю, мне снится плащ твой синий,
В котором ты в сырую ночь ушла.
Уж не мечтать о нежности, о славе,
Всё миновалось, молодость прошла!
Твое лицо в его простой оправе
Своей рукой убрал я со стола.

30 декабря 1908.

У нее был роман с одним актером, от которого понесла. Когда она решилась на аборт, уже было поздно, и Блок, который знал из ее писем о перипетиях ее жизни, принял беременную жену, а с рождением ребенка принял и его. Роды были тяжелые: Любовь Дмитриевна едва оправилась, но мальчик вскоре умер. Теперь бы им разъехаться. Они сочли за благо уехать в Италию, кстати, продав одну из картин, доставшихся в наследство ей от отца. Поездка в Италию подействовала на обоих очистительно. Блок вступал в годы зрелости, оставя мистику и перерастая символизм. Романтик, он все чаще пишет классически ясные, исполненные жизни стихи, вырастая сквозь массу случайного и мелкого в первого поэта великой эпохи. И Любовь Дмитриевна остается с ним до конца, до его смертного часа, если угодно, сошедшая на землю Вечная Женственность, красота, влекущая поэтов в небо.