Сокровища

— Не могу. Когда я думаю о недостающей половинке этой изысканной вещи, я вспоминаю, что она была украдена у моего отца. И не могу не думать о том, что отнято у нас вместе с ней. Надежда, вера, спокойствие мыслей. Мне кажется, что, пока я не найду человека, совершившего это, и не заставлю его заплатить, заставлю отказаться от того, что он незаконно присвоил, в моей жизни не может быть справедливости.

— Пит, это было так давно. Вероятнее всего, что твой дядя Витторио уже умер — драгоценности рассеяны.

Она покачала головой.

— Нет, — тихо произнесла она, пристально глядя на флакон. — Я знаю, что он жив.

— Знаешь? Каким образом?

Она приложила кулак к животу.

— Я чувствую это здесь.

Люк долго и внимательно смотрел на нее. Он немного помолчал, потом ответил:

— Пит… пока у тебя был шанс найти реальный ключ, поиски имели смысл. Но если ты продолжишь сейчас, это уже будет просто навязчивой идеей. Беда в том, что ты не можешь держать их в маленькой коробке. Они растут, пока не овладеют…

Она улыбнулась ему.

— Не беспокойся, я не позволю этому встать между нами. Я решила испытать другой способ, более легкий и прямо здесь, и задать жару синьору Витторио Д’Анджели, как бы далеко он ни был. — Пит вновь взяла в руки половину флакона.

Люк с любопытством смотрел на нее.

— Я не собираюсь это больше прятать. Завтра я возьму его с собой в магазин и начну оформление витрины, а флакон положу прямо в центр всех сокровищ «Тесори». — Волнение ее росло, Пит поднялась и начала расхаживать по комнате, вынашивая идею. — Я сообщу всю его историю, выставлю как часть экспозиции. И могу предложить вознаграждение за информацию — миллион долларов, а может быть и два. Это вызовет необычайную рекламу — достаточную, я уверена, чтобы привлечь внимание средств массовой информации всего мира. И сама идея прекрасно совпадает с ключевой темой магазина — сокровище лишь то, что ищет свою другую половину. — Она перестала ходить и повернулась к Люку. — Ну, что ты думаешь?

Он немного помолчал, потом ответил:

— Полагаю, ты права в отношении рекламы — поток посетителей удвоится. Но, думается, ты недооцениваешь силу навязчивой идеи. — Он поднялся, подошел к ней и нежно взял за руки. — Пит, у меня тоже есть свое внутреннее чутье. И оно говорит мне, что нам следует пожениться, создать семью. Мне достаточно этого сокровища.

— Если это предложение, я принимаю.

Забавное, удивленное выражение появилось на его лице.

— Думаю, да. Но мне не хотелось бы оказаться брошенным у алтаря, потому что ты внезапно кинешься еще за одним ключом, ведущим в тупик, по-прежнему разыскивая мифический горшок с драгоценностями.

— Справедливо. Но свадьбе предшествует помолвка, верно? Значит, у меня есть немного времени, прежде чем я должна буду встретиться с тобой у алтаря. Если я не найду свой горшок с драгоценностями к тому моменту я брошу поиски.

Он поколебался, словно не хотел связывать ее условиями, о которых она могла позднее пожалеть.

— Я именно это имею в виду, — уверила она его.

— Мне не нравятся долгие помолвки.

Она рассмеялась.

— Мы уже и так долго ждали. Как насчет… трех месяцев?

— Идет!

Они пожали друг другу руки. Потом он поцеловал ее, и через минуту они занимались на диване любовью.

На следующее утро она принесла на работу флакон, уложенный в один из бархатных мешочков с шелковой подкладкой изнутри, которые использовались в магазине для самых лучших драгоценностей, и положила его в свой личный сейф.

Днем Пит созвала совещание оформителей, художников-графиков, помогающих ей придумывать витрины, которыми славился «Тесори». Когда все они собрались за круглым столом в большом салоне, который служил еще и конференц-залом, Пит объявила:

— Мне нужна самая захватывающая идея, которая когда-либо была у нас, чтобы подчеркнуть нечто уникальное, сокровище, не похожее ни на что остальное, что нам доводилось продавать или пытаться продать.

— Что это? — спросили все почти разом.

Их глаза были прикованы к бархатному мешочку, который Пит оставила театрально лежать перед ней на столе.

Она открыла его и поставила перед ними верхнюю часть флакона, сделанного в честь Коломбы. Раздались возгласы восхищения.

Потом заговорил Фил Росстон, главный оформитель:

— Пит, потрясающая вещь. Но я не понимаю, в качестве чего она использовалась. Брошь… Кулон…

— Сейчас ее можно использовать как угодно, потому что утеряна другая половина, — объяснила она.

Все с удивлением посмотрели на нее, потом друг на друга.

— Возможно, будет трудно продать ее, если она неполная, — произнес кто-то.

Пит улыбнулась.

— На этот раз я не продаю. Я покупаю.

Она рассказала им, как использовался этот изысканный предмет и чего она собирается достичь, привлекая к нему внимание.

— Мне нужна максимальная реклама, — сказала она в заключение. — Я хочу, чтобы флакон увидело как можно больше людей, где бы они ни жили, чтобы узнали его историю и то, что, если они смогут сообщить мне необходимую информацию, их ждет вознаграждение.

— Почему бы вам не попытаться просто дать эту историю в газетах, — поинтересовалась молодая женщина, помощница Фила.