Сокровище

– Сюда! – махнул рукой Питт, указав на крыло, – И захватите с собой инструменты, чтобы пробиться через иллюминатор.

Команда Симона прекрасно знала свое дело, заключавшееся в устранении повреждений на судах, поэтому они действовали, не теряя ни минуты, словно спасение пассажиров потерпевшего аварию авиалайнера было для них не в новинку.

Когда Питт снова повернулся к окну, женщины не было видно.

Симон и один из его людей забрались на поврежденное крыло. Удержаться на ногах на обледеневшей поверхности и при этом не выпустить из рук шланг нагревателя было совсем не просто. Питт почувствовал дуновение теплого воздуха и удивился, как, оказывается, быстро нагревается этот жизненно необходимый прибор.

– Нам потребуется боевой топор, чтобы пробиться внутрь, – вздохнул Питт.

Симон окинул его притворно-презрительным взглядом.

– Вам придется отдать должное непревзойденному мастерству офицеров американского военно-морского флота. В своем развитии мы ушли значительно дальше вас и имеем в запасе кое-что помимо столь примитивных методов. – С этими словами он извлек из кармана довольно компактный прибор, работающий на батарейках, и включил его. Расположенное на конце прибора маленькое абразивное колесико начато вращаться. – Режет плексиглас и алюминий как масло.

– Действуйте, – сухо сказал Питт и отошел в сторону.

Моряк сказал чистую правду. Маленький резак вскрыл толстое внешнее стекло меньше чем за две минуты. На тонкое внутреннее ушло около тридцати секунд.

Питт снова опустился на колени, протянул руку в иллюминатор и зажег фонарик. Женщины не было видно. Луч фонаря осветил холодную воду фьорда, залившую пол салона. Вода уже поднялась до уровня кресел, но те, что были видны Питту, были пустыми.

Симон и Питт вставили шланг обогревателя в окно и поспешили к передней части самолета. Моряки уже успели спуститься под воду и открыть запоры главной двери, но, как и следовало ожидать, она оказалась сильно повреждена. Они быстро просверлили в ней отверстия и вставили в них крюки из нержавеющей стати, закрепленные на кабелях, ведущих к снегоходу.

Водитель, используя только сцепление, очень медленно тронулся вперед, чтобы выбрать слабину кабелей. Потом он запустил двигатель, шипы гусениц врезались в лед, и маленький снегоход, натянув кабели, устремился вперед. Несколько томительных секунд ничего не происходило. Слышалось только рычание двигателя и скрежет гусениц по льду.

Затем к ним присоединился еще один звук – визг протестующего металла, и нижняя часть двери показалась из-под воды. После этого крюки убрали, и все члены спасательной команды навалились на дверь. Общими усилиями она была открыта.

В самолете царил зловещий мрак.

Питт наклонился над водой и заглянул внутрь, не в силах справиться с охватившим его любопытством. Его фигура отбросила тень на воду в проходе между креслами салона. В первую минуту он не увидел ничего.

Было очень тихо, и, что самое странное, нигде не было людей.

Питт заколебался и оглянулся назад. За ним стоял доктор Гейл, старающийся через его плечо тоже заглянуть внутрь.

Остальные медики тоже топтались неподалеку, а люди Симона готовились наладить освещение в салоне.

– Входим, – сказал Питт.

Он перепрыгнул через полынью и очутился в самолете, сразу же провалившись по колени в воду. Он почувствовал, как в ноги одновременно вонзились тысячи иголок. Он обошел переборку и ступил в проход между креслами пассажирского салона. Зловещая тишина настораживала, внушала смутное беспокойство. Единственным звуком, который слышал Питт, было хлюпанье его собственных шагов по воде.

Он еще немного продвинулся вперед и замер, потрясенный, не в силах поверить своим глазам. Его худшие опасения стали явью, расцвели пышным цветом, как лепестки ядовитого цветка.

Питт оказался перед группой сидевших в креслах людей. Ни один из них не двигался, не моргал, не говорил. Они просто сидели на своих местах, обратив на пришельца свои бледные лица, на которых застыло абсолютно бесстрастное выражение, присущее только смерти.

10

По спине Питта побежали ледяные мурашки, но вызваны они были вовсе не низкой температурой воздуха. Снаружи через иллюминаторы проникал свет, отбрасывая причудливые тени на стены этого пристанища мертвых. Он шел по проходу, внимательно всматриваясь в каждое лицо, словно ожидая, что очередной пассажир помашет ему рукой или что-нибудь скажет, но все они находились без движения, словно мумии в гробнице.

Питт склонился над молодым человеком с зачесанными назад рыжеватыми волосами, аккуратно разделенными пробором точно посередине. Его лицо не было искажено агонией. Глаза были полуоткрыты, словно он вот-вот собирается закрыть их и крепко уснуть. Губы были сжаты, а нижняя челюсть немного опустилась.

Питт взял безвольно повисшую руку и попытался нащупать пульс на внутренней стороне запястья. Биения не было. Сердце этого человека остановилось.

– Есть что-нибудь? – спросил доктор Гейл, осматривавший пассажира рядом.

– Нет. Он умер, – ответил Питт.

– Этот тоже.

– Что с ними произошло?