Сокровище

Потом машина уехала, и Марина осталась одна.

Оглянулась – никого. Словно и не было. Пустырь. Пустота. Хотя – не совсем пустота. Оставалась тайна отца, и Марина очень хотела знать, почему за эти двадцать лет он так с ней и не поделился?

- Отец! – мысленно спросила Марина. – Если ты меня еще слышишь… Если ты еще здесь… Скажи! Неужели все это правда?

Отец появился. Он ее не бросил. Он не возник в виде качающегося марева перед глазами; наверное, стоял где-то рядом с правым плечом; Марина это чувствовала, но боялась повернуть голову, чтобы желанное наваждение не растаяло. Главное – она отчетливо слышала его голос.

- Приходилось скрывать, - сказал отец. – Злишься?

Марина понимала, что отца уже нет. И все же – он был рядом. Ну, и как спорить с призраком? Тем более, что и с живым-то не спорила. Злишься? Нет.

- Восхищаюсь, - произнесла Марина. – Еще больше. Ты – великий человек, я всегда об этом знала. Я хотела бы повторить твою судьбу.

Отец усмехнулся. Марине очень хотелось еще раз увидеть, как он это делает: беззлобно, совсем не обидно, любя. Но она боялась повернуться.

Отец усмехнулся.

– А, по-моему, ты выпрашиваешь подсказку.

Ну, даже если так. Почему бы и нет? Почему, если я уже встала на твой путь; почему я не могу пройти на пару шагов дальше? Сделать то, что ты – не успел?

Мысли. Только мысли. Но Марина знала, что отец их слышит. Смешалась и тут же мысленно спросила.

- О чем ты? Сокровища – это миф! – она уже знала, что не миф. Виктор подтвердил. Да и вся жизнь отца подтверждала. Но надо же было «вытащить» его на себя, заставить раскрыться.

Марина услышала смех отца: раскатистый, бархатистый.

- Суворочка! – сказал он. – Малый левый зал.

- Малый левый зал? – переспросила Марина.

- Ты слышала, – ответил отец. И замолчал.

- Отец? Отец! - Марина оглянулась.

Никого не было. Пустырь, пустота и мироздание, которое отчаянно хотело стать на место. «Малый левый зал», - вот рычаг, к которому следовало приложить усилие, чтобы перевернуть его обратно.

Марина задумалась.

Малый левый зал…

Звонок мобильного вернул ее к действительности. Марина достала телефон из кармана.

На том конце электронных волн был Митя.

- Марина! Что с тобой? Ты где?

Марина улыбнулась. Этот звонок явился толчком; подсознание проделало свою работу; а звонок вытолкнул ее результат обратно в сознание. Теперь Марина знала, что означают слова отца. Что означает «Малый левый зал». От этой радости хотелось расцеловать первого встречного; подвернулся Митя; его целовать приятно, по крайней мере, по телефону; все-таки – брат.

- Здравствуй, братец мой! – ответила Марина. – Новообретенный! А ты где?

35.

Митя огляделся: известных ему ориентиров было не так много. О чем он честно сообщил.

- Не знаю. Тут – здание. Красное. Университет. Еще – набережная. Наверное, это Нева, хотя я уже ни в чем не уверен. Короче, не знаю, где я. А где ты?

- Ты фотографировал письмо на смартфон. Ты стер снимок?

- Конечно, нет. Не хотел обижать Суворочку.

- Тогда слушай меня внимательно, - сказала Марина, и по ее голосу Митя понял, что она – жива, здорова и пребывает в неплохом настроении. – Возьми такси и поезжай по адресу: улица Кирочная, дом сорок три. Ты понял? У тебя есть деньги?

Митя попытался вспомнить размер бултыхавшейся в карманах наличности.

- Деньги есть. Осталось убедить таксиста, что их хватит. А что там, на Кирочной, сорок три?

- Увидишь! – ответила Марина и повесила трубку.

Митя убрал телефон в карман и поднял руку. Почти сразу перед ним остановилась машина. Митя честно сообщил водителю о невеликом размере оборотных капиталов и, получив утвердительный кивок, сел на переднее сиденье.

Он не обратил внимания, как следом от гранитного поребрика отвалил серебристый «Мерседес» с людьми Виноградова и «сел на хвост».

- Поезжай за ним! – сказал Ковалев водителю. – Не теряй из виду.

36.

Сильвер сидел за столом. Водка и запотевший графинчик были те же самые. Но сегодня он закусывал жюльенчиком из белых грибов. Горячая формочка, ручка, обмотанная бумажной салфеткой, коричневая сырная корочка над грибами.

- А когда включили свет, этого кренделя уже не было, - пожаловался громила.

И получил в ответ поднятую бровь и колючий взгляд. От этого взгляда хотелось убежать; на худой конец, залезть под стол.

- Мы – туда, сюда, а по ходу – никуда. Быстро бегает, зараза, - попытался придти на помощь товарищу второй громила.

Сильвер выпил и постучал миниатюрной ложечкой по сырной крышке, наслаждаясь звуком. Потом – взломал ее и закусил.

- По порядку. Документ пропал. И девушка – тоже?

- Я о чем и говорю, - закивал первый громила. – А при чем здесь она?

- Профессора, которого убили, - Сильвер говорил медленно; не рассчитывал на быстрое восприятие, – звали Сергей Николаевич Поляков. Эта девушка – его дочь.

- Так она – его дочь? – возопил первый громила и потер стриженую голову.

- Не тупи! – заявил второй, постаравшись придать бесформенному лицу умный вид. – Ну, не сын же!

Сильвер посмотрел на обоих; вместо того, чтобы взорваться, поскрипел протезом: культя чесалась.