Сокровище

Джордино с нарочитым безразличием пожал плечами.

— Лично мне все равно, что пить — любая влага во благо.

— А вы, Дирк?

— Звучит заманчиво.

Питт не стал спрашивать Ротберга, откуда он узнал, кто есть кто. Отец наверняка снабдил ученого подробным описанием каждого. Следовало признать, что Ротберг вел свою партию безупречно, и Питт предположил, что историк в молодости работал на какое-нибудь из многочисленных правительственных разведывательных учреждений и все происходящее было ему не в диковинку.

Ротберг направился на кухню, чтобы налить вина. Лили пошла за ним.

— Могу я вам помочь? — На пороге она остановилась, удивленная видом пустых столов и холодной плиты.

Ученый заметил ее удивленный взгляд.

— Я очень плохой и донельзя ленивый повар, поэтому еду нам доставят. Я заказал ужин на восемь. — Он сделал приглашающий жест в сторону большого углового дивана в гостиной. — Пожалуйста, располагайтесь у камина.

Он передал гостям стаканы, опустился на стул и провозгласил тост:

— За успех поисков!

— За успех! — Лили тоже подняла стакан.

Питт сделал большой глоток и сказал:

— Отец рассказывал, что Александрийская библиотека — дело всей вашей жизни.

— Тридцать два года! — вздохнул ученый. — Возможно, мне следовало жениться, а не корпеть всю молодость над пыльными томами и древними манускриптами. Но этот предмет поисков с самого начала завладел мною безраздельно, заменив мне все — семью, жену, любовницу. Александрийская библиотека стала для меня желанней любых мирских благ. В нее, и только в нее, я влюблен всю свою жизнь.

— Мне понятна ваша привязанность, — улыбнулась Лили.

— Как археолог вы обязаны меня понимать.

Он встал и поворошил кочергой угли в камине. Убедившись, что поленья горят ровно, он снова сел и продолжил говорить:

— Да, Александрийская библиотека — предмет во всех отношениях достойный самого тщательного изучения. Это было одно из чудес древнего мира, в котором сосредоточились основные достижения цивилизации. — Ротберг вещал, словно погрузившись в транс. Казалось, он видел перед собой не гостей, в числе которых находилась весьма привлекательная, молодая женщина, а безмолвные тени прошлого. — Там были собраны величайшие произведения литературы греков, египтян и римлян, священные писания евреев, сосредоточена мудрость самых одаренных людей мира — ученых, врачей, философов, музыкантов. В общем, это было самое крупное хранилище материальных и духовных ценностей древнего мира.

— Она была открыта для публики? — спросил Джордино.

— Во всяком случае, не для каждого нищего с улицы, — ответил Ротберг. — Но исследователи и ученые там работали постоянно. Они изучали экспонаты, переводили, редактировали, составляли каталоги, публиковали результаты своих исследований. Понимаете, сама библиотека и прилегающий к ней музей были не просто хранилищами. В их залах находились результаты научных исследований в самых разных областях знаний, они были кладезем чистой науки. А сама библиотека была первым обширнейшим справочником в нашем понимании этого слова, книги в ней были систематизированы и каталогизированы. Кстати, весь комплекс называли обителью муз.

Ротберг сделал паузу и проверил стаканы гостей.

— Похоже, ваш стакан пора наполнить. Ал.

— Я никогда еще не отказывался от дармовой выпивки, — улыбнулся Джордино.

— Лили? Дирк?

— По-моему, я забыла попробовать вино, — сказала Лили.

Питт тоже помотал головой:

— Мой стакан почти полон.

Ротберг налил вина Джордино и себе и продолжил рассказ:

— В более поздние века пополнение Александрийской библиотеки продолжилось. Плиний, самый знаменитый римлянин первого века до нашей эры, создал первую в мире энциклопедию. Аристофан[33], возглавивший библиотеку за два столетия до Рождества Христова, был отцом современного словаря. Каллимах[34] составил первый из известных справочников «Кто есть кто». Там работал величайший математик древности Евклид. Дионисий Галикарнасский[35] создал из хаоса историю Рима с мифических времен до 204 года до нашей эры. Эти люди, а также тысячи и тысячи других творили в Александрийской библиотеке.

— Да это был настоящий университет! — заметил Питт.

— Совершенно верно. Библиотека и музей считались университетом античного мира. В грандиозных мраморных залах располагались картинные галереи, залы скульптуры, театры, со сцены которых звучали выдающиеся поэтические творения своего времени и читались лекции по различным отраслям науки. Кроме того, там были общежития, столовые, галереи и залы для прогулок и размышлений, зоологический парк и ботанический сад. В десяти гигантских залах хранились различные книги и манускрипты. Их были сотни тысяч, причем многие были написаны вручную на папирусе или пергаменте, затем скатаны в свитки и помешены в бронзовые трубки.

— Разве есть разница между папирусом и пергаментом? — спросил Джордино.

— Безусловно. Папирус — тропическое растение. Из его стеблей египтяне делали похожий на бумагу материал для письма. Пергамент изготавливали из кожи животных, главным образом молодых телят и ягнят.

— Неужели они могли сохраниться через столько лет? — спросил Питт.