Сокровище Беаты

В зеленоватом окне, прикрытом прозрачным тюлем, мерцал тусклый огонёк восковой свечи. Этот неяркий свет отбрасывал на стену одинокую, неподвижную тень, похожую на пиковую даму из карточной колоды. В парадную дверь дома, где проживала вдова Элеонора Синклер, постучали. Одинокая женщина уже давно привыкла к хулиганским выходкам уличных мальчишек и потому перестала обращать внимание на их проделки. Но на этот раз стук показался ей каким-то иным, ненавязчиво-тихим. Она нехотя поднялась со своего кресла-качалки, взяла в руки горевшую свечу и направилась по узкому коридору к выходу. Снаружи никого не оказалось. «Снова эти несносные оборванцы, – выругалась про себя вдова. – Мелкие пакостники! Такие же бестолочи, как и их родители». Она уже собиралась захлопнуть дверь, но случайно краем глаза уловила в темноте, у самого порога какой-то предмет. Опустив пониже свечу, Элеонора Синклер разглядела под ногами глиняный горшочек, в котором росла красная роза. Она осторожно взяла его в руку и поднесла свернувшийся бутон к лицу.

– Терпеть не могу розы, – ворчливо проговорила она и, вдохнув аромат нежных лепестков, тихо добавила. – Но эта… эта определенно… прекрасна. – Губы дамы дрогнули, глаза налились серебристым блеском и на тонкие ресницы выкатилась одинокая слеза…

Судебные приставы на совесть исполнили постановление городского судьи и вынесли из мастерской столяра Ларса Эклунда всё, что червь не стачал. Уволокли даже кожаные кузнечные меха. Остались лишь вымазанная глиной, закопчённая печь да неподъёмная железная наковальня. Подмастерье Дэйв Фрост после обыска перестал появляться в доме своего наставника, а при встрече на улице с кем-то из семьи Эклундов стыдливо отводил глаза и поспешно переходил на другую сторону, избегая даже приветствия. Это был ещё один болезненный укол в самое сердце Беаты. Вот, что она отказывалась понять: как близкий человек, обретший в лице её отца учителя и друга, освоивший в его мастерской ремесло, деливший трапезу за их семейным столом, часто остававшийся на ночлег в их доме и получавший в долг средства на покупку инструмента и одежды, хотя им самим жилось непросто, теперь стыдился людей, проявивших о нём заботу и давших ему приют. Делал вид, будто они вовсе незнакомы и, сверх того, презрительно игнорировал всякие напоминания о том, что, ещё совсем недавно безродный и бездомный босяк, он был принят в гостеприимном доме Эклундов на правах члена их дружной семьи.

Пробудило Беату от волнующих кровь воспоминаний бряцание доспехов стражника, из-за которых он едва волочил свои грузные ноги обратно к повозке, попутно ковыряя мизинцем в зубах. Этим ковырянием и объяснялось его долгое отсутствие: сперва он не преминул заглянуть на кухню, дабы разжиться там чем-нибудь съестным, а затем так увлёкся поглощением холодного свекольника и праздной болтовней с кухарками, что начисто позабыл, куда и с какой целью шёл, и спохватился только тогда, когда повариха по имени Эмилия Фиори демонстративно захлопнула крышкой кастрюлю прямо перед его ненасытной ряшкой. Призраки прошлого в глазах Беаты развеялись в один миг, словно туман по ветру. Она по-прежнему стояла посреди пустующего двора у гигантских ворот, запертых изнутри на массивный засов.

– Жди, – коротко буркнул ей стражник, оттирая слюнявым пальцем засохшие потеки свекольной похлёбки на железном нагруднике.

Через пару минут во дворе появилась стройная дама в обтягивающем фиолетовом платье с высоким воротом. Волосы её были собраны наверху в пучок, а горделиво приподнятая голова торчала на тонкой шее, как насаженная на зубочистку оливка. Это была графиня Сабина Готлиб, супруга нового хозяина замка Каймангрот, графа Вильгельма Готлиба. Беата помнила эту молчаливую особу. Она несколько раз встречала её в саду, когда навещала миссис Ллойд. Держалась эта дама всегда высокомерно и самоуверенно, будто хозяйкой замка была вовсе не герцогиня, а именно она. И потому Беата всякий раз робела, когда ловила на себе её пронизывающий, словно ледяная стужа, взгляд. Она торопливо поправила свой фартук и зачем-то вытянулась по струнке. Подойдя к повозке, графиня безразлично осмотрела корзины – судя по всему, цветы её не интересовали совсем.

– Это всё? – сухо спросила она.

– Эти цветы были приготовлены вчера вечером на продажу, а сегодня ваш управляющий распорядился доставить их в замок, – ответила Беата.

– Этого недостаточно. Нужны ещё.

– Я уже говорила господину… Меро, кажется, что в нашей оранжерее вы сможете выбрать для себя любые цветы, какие только пожелаете и ровно столько, сколько вам будет угодно.

– Их и правда так много?

– Не настолько, чтобы украсить весь ваш дом, но большую его половину – наверняка. Графиня смерила пристальным взглядом Беату и таким же сухим тоном добавила:

– Зачем же так бессовестно лгать – «сколько угодно». Ну хорошо. Они все понадобятся мне не позднее завтрашнего утра. Самые лучшие. За увядшие заплачено не будет. Моя горничная укажет тебе, где их расставить.