Сокровище Беаты

– Послушай, я не люблю всех этих дворцовых церемоний. Называй меня по имени. Ведь мы ровесницы, и я неслучайно заговорила с тобой на «ты», хотя мне, как принцессе, положено обращаться ко всем на «вы». Так меня воспитывали мои нудные педагоги, старые придворные перечницы, которые просто выбешивали своими причитаниями на занятиях по этикету. К чему здесь это важничанье, не понимаю.

Беата улыбнулась, вспомнив про свою привычку мысленно давать прозвища взрослым, если те вдруг начинали докучать ей своими ворчливыми наставлениями.

– Или нет, – изучая свой пёстрый гардероб, засомневалась принцесса, – возможно, зелёный цвет более подходящий. – И она сняла с вешалки очередное платье. Затем, повертев его в руках, с недовольной миной отбросила на кровать. – Или может… вот это? – на сей раз её внимание привлекло бежевое кружевное. – Поразительно: столько платьев, а надеть, как всегда, нечего. У тебя когда-нибудь бывало такое?

Беата ничего не ответила.

– Ах, да, – опомнилась Амелия, объяв снисходительным взглядом невзрачное облачение служанки. – Я как-то не подумала.

Она перебирала на вешалке одно платье за другим, пока весь разноцветный ряд не закончился. Затем принялась передёргивать снова, но уже в обратном порядке. И с каждым разом её движения становились всё резче и раздражительнее. Так продолжалось до тех пор, пока хлипкая, старинная вешалка не начала ходить ходуном, рискуя развалиться и опрокинуть на пол весь гардероб своенравной модницы.

– Нет, это немыслимо! – упавшим голосом произнесла Амелия и, собрав в охапку половину своих нарядов, метнула их на кровать.

– Позвольте, я помогу вам, – послышался позади застенчивый голос горничной.

Беата подошла к вороху скомканной одежды и стала бережно её разбирать. И тут ей попалось в руки платье из сиреневого бархата. Оно как-то сразу привлекло её внимание своим переливающимся оттенком, совсем как у фиалок, что топорщились из горшочков в оранжерее матушки, нежно прижимаясь друг к другу.

– Тебе понравилось это? – удивилась Амелия.

Беата в знак согласия молча кивнула головой и протянула платье принцессе.

– Что ж, пожалуй, ты права… Оно и в самом деле подходит для вечернего бала.

– Простите, вы сказали «бала»? – несмело переспросила Беата.

– Да. А разве ты не слышала, что в честь приезда моей матушки, граф, м-м-м… в общем, хозяин этого замка устраивает бал с праздничным фейерверком. Ты когда-нибудь была на балу?

– Нет, не была, – ответила Беата, вспоминая свою давнюю мечту. – Но однажды я была приглашена. Правда, этот бал так и не состоялся.

– Интересно, и кто же мог тебя пригласить?

– Одна герцогиня.

– Но ты же наверняка не умеешь танцевать?

– Эта госпожа была добра ко мне и преподала несколько уроков. Она даже заказала у портного бальное платье для меня.

– И что же случилось дальше?

– Судьбе было угодно распорядиться иначе.

Беата опустила погрустневшие глаза в пол. Видя опечаленный взгляд горничной, Амелия выдержала паузу, видимо, что-то решая, а затем неожиданно предложила:

– А хочешь, я тебе его подарю?

Беата, в замешательстве не зная, что ответить, замотала головой, наотрез отказываясь от щедрого подарка.

– Это ваше, – сказала она и протянула платье принцессе.

– Не понимаю, – недовольно скривив губы, ответила та, – оно же тебе понравилось. Так или не так?

– Да, очень, – проговорила Беата. – Но куда я его надену?

– А что, если я проведу тебя на бал, как свою подружку, и никто ни о чём не догадается. Все подумают, что ты дочь какого-нибудь местного аристократа. Ты даже сможешь станцевать с моим братом. Он очень хорошо танцует.

У Беаты снова зарделись щёки.

– Давай ты для начала примеришь его, а то вдруг не подойдёт. – И Амелия приняла платье из рук служанки. – Ступай за ширму и сними свои вещи, а я тебе его подам. Беата, по-прежнему чувствуя сильное стеснение, осталась стоять на месте.

– Ну что же ты, иди, – настойчиво повторила принцесса. – Сначала ты, а потом я.

Беатрис оробело зашла за плотную ткань ширмы, и Амелия резким движением задернула её. Затем, крадучись на цыпочках, подошла к двери и, ухватившись за ручку, резко толкнула дверь от себя. Снаружи послышался глуховатый стон, и что-то бухнулось на пол. Принцесса выглянула за дверь. На полу, потирая ушибленный нос, растянулся Ричард, застигнутый врасплох у замочной скважины.

– Что, носик больно? – с язвительной усмешкой спросила сестра.

– Могла бы поаккуратнее с дверью, – поднимаясь на ноги, прогнусавил обиженно принц.

– С дверью, пожалуй, да. А вот с теми, кто подглядывает в замочную скважину, только так и надо.

Ричард, ничего не ответив, продолжал молча щупать свой покрасневший нос.

– Теперь слушай меня… – сказала Амелия полушёпотом, поманив к себе братца мизинцем.

Он подставил ухо, и сестра принялась что-то быстро ему нашёптывать. Принц же, разинув от любопытства рот, охотно кивал головой и азартно сновал туда-сюда зрачками. Затем они оба вернулись в комнату и принцесса, подойдя к ширме, спросила:

– Уже можно подавать платье?

– Я… не знаю… – послышался из-за ширмы сомневающийся голос горничной.