Сокровище для дракона (СИ)

Мощь, что сгустилась вокруг него, словно клубы сизого тумана опутывала тех, кто стоял близко. Многие мужчины нервничали, хмурились, поводя плечами и старались не смотреть в глаза будущему монарху. Даже Кристоф был напряжен, это было заметно по сжатым кулакам и слишком прямой спине. Я осторожно тронула его за рукав, стараясь забрать на себя часть подавляющей силы Властителя. Легко сжав его руку, я перевела взгляд на Дрэго, и красные угли глаз монарха вспыхнули драконьим пламенем, вычленив меня из общей массы. Сила в стократ усиленной мощью обрушилась на подданных и один за одним они упали на колени, пряча глаза и стараясь смотреть куда угодно, лишь бы не на источник подавляющей волю энергии. Я одна осталась стоять, растеряно, не зная куда деться, поддавшись общему поветрию плавно опустилась на колени, но в отличие от других я смело смотрела в глаза Себастьяну, и вообще никак не могла проникнуться торжественностью момента. Внезапно увидев его, поняла, как сильно я соскучилась и потрясенно осознала, что мои чувства к нему куда глубже, чем мне казалось еще два терила назад. Он поприветствовал меня едва заметным кивком, затем закрыл глаза и размеренно задышал, подбирая бушующую, подавляющую силу, возвращающая себе, сгоняя её ближе, словно волчица расшалившихся щенят.

Первым встал Рэйдж, а за ним, несмело, словно нехотя, поднимались остальные коленопреклонные вассалы.

*Мируар — (фр.) — зеркало.

**И. Излер — открыл кондитерскую на первом этаже здания Армянской церкви в 1840 году и запатентовал машину по производству мороженного, которое и продавал в своей ресторации.

*** «Сад земных наслаждений» — самый известный триптих Иеронима Босха, получивший своё название по теме центральной части, посвящён греху сладострастия — Luxuria.

Глава 16. Закон самодержавия таков: Чем царь добрей, тем больше льется крови

Когда поднялись все до единого, к наследнику, с двух сторон, чинно и синхронно подошли Оракул и Жрец. У первого в руке была держава, у второго скипетр. Древнейшие из инсигний* самодержавной власти были сделаны из платины, костей и зубов дракона и самоцветов. Ритуальные артефакты, они использовались лишь раз за жизнь монарха, в момент коронации, в остальное время Цесс будет использовать другие. На древнем языке Жрец низким, звучным голосом, читал то ли молитву, то ли камлал**, я не поняла. Одновременно с началом ритуала, Оракул подал знак Себастьяну, и тот величественно, словно делая одолжение, опустился на трон, поочередно, низко кланяясь, ему подали скипетр и державу, и как только он взял их с церемониальной точностью, в левую руку — державу, а в правую — скипетр, регалии власти вспыхнули зеленым огнем. Изумрудное пламя охватило всю фигуру Цесса, его языки крались, змеясь, напирая, захватывая трон и ступени. К Себастьяну же, огонь подобострастно ластился, не причиняя тому никакого вреда, казалось ему даже нравится его очищающая сила. Жрец и Оракул с огромным трудом сохраняли самообладание, в их глазах плескались паника и ужас, я оторвала взгляд от фигуры монарха входящего на престол и перевела его на Рэйджа, на лице которого читался шок пополам с благоговением, а судя по лицам окружающих, что-то в ритуале шло не так.

Стремительное, смертоносное пламя выстрелило вверх, задевая потолок с будущей фреской и на месте должного портрета правителя в полный рост, расправив исполинские крылья, в нетерпении хлеща хвостом и скаля пасть с бритвенно-острыми зубами застыл виверн Цесса. Выдохнув чистое пламя энергии, как будто возвращая её Себастьяну, огромный ящер оттолкнулся от стен и воспарил ввысь, практически исчезая из вида. Пламя осыпалось зелеными искрами и опало к ногам Вседержителя. Когда стена огня исчезла, все кто был в тронном зале ахнули. Невредимый, он продолжил сидеть на костяном троне, по-прежнему сжимая в руках регалии и с вызовом смотря на собравшихся, на его высоком лбу, красным золотом змеился узор из рун и вензелей, соединённых в Цесский Венец. Ооооо, вот об этом я читала, лишь дважды за историю Ориума его правители носили не корону из драгоценностей и камней, а Венец Вседержителя. Его появление на челе Правящего подтверждало истинность выбора и обещало процветание и благоденствие стране и её гражданам.

Шум нарастал, а затем, затем словно оркестр, повинуясь движению палочки дирижёра вся разномастная толпа упала на колени и трижды слаженно выдохнула:

— Ave Principes! Ave Omnipotens! Ave Rex! ***

Я стояла на коленях и смотрела на него, улыбаясь, безудержно торжествуя, ликуя, восхищаясь. Он поймал мой взгляд и прочел в нем всю радость, что я испытывала. Он практически незаметно кивнул мне и поднялся с трона, давая знак свидетелям его триумфа подняться.